Мадумаров боится дедлайна Ташиева
Слово "дедлайн" хорошо знакомо журналистам. Для них оно означает крайний срок написания статьи, после которого она уже не будет принята в печать. Но значение у этого слова гораздо шире, и в более широком смысле оно заменяется понятиями "предел", "рамки", "лимит". Дедлайн связан с тем самым закручиванием гаек, когда наступает конец расхлябанности и разнузданности и приходит пора наведения железного порядка.
Есть ещё одно "страшное" слово – "радикализм". Его сейчас используют в связке с религиозным экстремизмом, а между тем в "нормальном" радикализме нет ничего ужасного. Политический радикализм – это позиция, заключающаяся в стремлении кардинально и бескомпромиссно изменить существующее социальное, политическое и культурное положение дел. Именно этим и занимаются власти Кыргызстана: для мягких, постепенных, ненавязчивых преобразований у страны уже нет ни времени, ни возможностей.
Новый мэр Оша Женишбек Токторбаев запретил руководителям всех звеньев использование служебного транспорта и обязал каждого иметь в служебном кабинете сменную одежду и обувь. В любой момент они должны быть готовы к выезду на любую стройплощадку… Радикально? Да. Иначе не получится: десятилетиями в Кыргызстане укоренялась традиция сидения начальников в мягких креслах, когда они понятия не имели, что вообще происходит у них под носом, на вверенной им территории.
Мэр Бишкека Айбек Джунушалиев ради наведения порядка в городе идёт и вовсе на непопулярные меры в виде сноса незаконных построек и передвижения заборов домовладельцев. И здесь тоже действует дедлайн в виде красных линий ("дедлайн" и переводится как "мёртвая линия", за которую нельзя заступать).
К тридцатилетию независимости Кыргызстан переступил все мыслимые и немыслимые красные линии и подошёл к последней черте. Встал перед выбором: или окончательно превращаться в криминальное недогосударство, или радикально, кардинально меняться и наконец начинать развиваться в цивилизованном русле. Потому Садыр Жапаров и Камчыбек Ташиев ведут политику, заставляющую многих прятаться и принимать валерьянку.
В 2015 году лидеру партии "Бутун Кыргызстан" Адахану Мадумарову было можно взять у гражданина Абдымомунова 50 тысяч долларов, которые тот принёс в качестве посредника от желающих стать депутатами. Потенциальные кандидаты в итоге мандатов не получили и затребовали свои деньги назад, а Адахан Кимсанбаевич в сухом остатке оказался обвинён в мошенничестве… Теперь с подачи президента Жапарова такая ситуация невозможна, поскольку по новому избирательному законодательству партии – ничто, самостоятельный кандидат – всё. А с подачи главы ГКНБ Ташиева амбарным замком закрывается вопрос о взятках.
Мадумарова, впрочем, в прошлом году судили не только (и не столько) за мошенничество, сколько за государственную измену. И подробности уголовного дела о подписании некоего протокола с Таджикистаном в 2009 году приводят в ступор. Фактически чуть не подарив Таджикистану кыргызские земли, экс-депутат (а тогда он был секретарём Совета безопасности) Мадумаров отнёсся к этому как к досадному недоразумению. Как к игре в ничего не значащие фантики. Ну подумаешь, дескать, подписал и подписал, эту бумажку парламент всё равно не утвердил, с ней только в туалет сходить…
И такие, с позволения сказать, патриоты теперь критикуют Ташиева. Который не один год дневал и ночевал на кыргызско-таджикской границе, обсуждая с противоположной стороной каждый сантиметр территории.
Ещё один ташиевский критик – депутат Жогорку Кенеша (теперь уже вывший) Султанбай Айжигитов. Легко, как флюгер, меняющий мнение (то он за подписание соглашений с Таджикистаном, то вдруг резко против). Такая приспособляемость и непоследовательность никакого отношения к радикализму не имеет, но куда она может завести – мы много лет наблюдали. Стать депутатом Айжигитову, как выясняется, в своё время помогло несовершенство "нерадикального" законодательства. Какой-то сильно добрый и мягкотелый, совсем не радикальный человек когда-то придумал, что подсудимый, которого признали виновным в совершении преступления, но освободили от наказания за истечением срока давности, - считается несудимым.
А гражданин, признанный когда-то виновным в уголовном преступлении и освобождённый от наказания по нереабилитирующим основаниям, не находит в себе мужества признаться в этом и отказать себе в моральном праве баллотироваться в депутаты. Это тоже совсем не радикально, но правильно ли?
Камчыбек Ташиев радикален и по отношению к самому себе. С себя спрашивает едва ли не строже, чем с каждого подчинённого и в конечном итоге с каждого жителя Кыргызстана. Постоянно напоминает народу, что не держится за власть и готов уйти, если страна сочтёт его действия ошибочными и вредоносными. Если бы не его радикализм (в нормальном значении этого слова) и не выставление дедлайнов, страна до сих пор стояла бы на отметке у воров в законе и носила бы большие деньги даже самым мелким чиновникам.
Честному человеку ни Жапарова, ни Ташиева бояться нечего. А те, кто боится, - на них, как на ворах, шапки горят. Они, как Мадумаров, выступают с нападками на действующую власть, прикрывая собственную беспринципную нерадикальность и не имея для народа ровным счётом ничего, что могли бы предложить взамен.
