Протесты в Узбекистане: реакция России и Китая
Узбекистан - страна, которую сложно назвать регулярным ньюсмейкером. Однако в начале июля 2022 г. это среднеазиатское государство оказалось в топе мировых новостей - все из-за событий в Каракалпакстане (который в советское время также называли Каракалпакией).
Акции протеста в регионе начались 1 июля - жители республики выступали против планировавшихся поправок к конституции, считая, что эти новеллы лишат их республику суверенитета. Беспорядки начались в центре Нукуса в 15:00 по местному времени, МВД Узбекистана отреагировало весьма оперативно, быстро задержав организаторов беспорядков. Власти Узбекистана не исключили внешнее вмешательство, с ними согласились и некоторые наблюдатели в России, высказав мнение о том, что речь идет об очередной попытке "цветной революции". В целом, однако, события в Узбекистане не вызвали особый интерес российской общественности, что, вероятно, объясняется событиями в других частях постсоветского пространства, "затмевающими" беспорядки в Каракалпакстане.
Предыстория вопроса
Каракалпакстан отсчитывает свою современную историю с 1925 г., когда он в качестве автономии был включен в Казахскую ССР. Этот шаг был одновременно логичным и нелогичным. С точки зрения языка, жители республики действительно были ближе к Казахстану, однако политически они были скорее связаны с Хивинским ханством (которое стало частью Узбекистана). В 1930 г. Каракалпакия была передана в ведение РСФСР, а в 1936 г. стала частью Узбекской ССР. После коллапса Советского Союза Узбекистан и Каракалпакия избежали сепаратистского конфликта, однако региональная элита добилась от Ташкента широкой автономии, зафиксированной в конституции. Каракалпакстан пообещал оставаться в составе Узбекистана в течение 20 лет, а после этого получал право провести референдум о выходе. Однако это право так и осталось на бумаге - республика им не воспользовалась. Несмотря на это, попытка пересмотреть данные положения привела к взрыву недовольства населения Каракалпакии.
Президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев в июне 2022 г. выступил с инициативой провести конституционную реформу до конца года. Обновленная конституция должна была символизировать существенную либерализацию политической сферы Узбекистана. В частности, к примеру, поправки наделяют правом законодательной инициативы общественные организации, если те заручились поддержкой 100 тыс. граждан. Не менее важным начинанием представляется передача части полномочий президента узбекскому Сенату. В частности, депутаты смогут назначать руководство Счетной палаты и главу антикоррупционного ведомства.
Новая конституция имеет и важное символическое значение - она юридически фиксирует итоги шести лет правления Ш. Мирзиеева, возглавившего Узбекистан в 2016 г. после смерти И. Каримова. Президент утверждал, что поправки сделают основной закон "поистине народным".
Следует отметить, что Ш. Мирзиеев провел масштабные либеральные реформы как в политической сфере, так и в экономической. Политическая либерализация заключалась в том числе в политике гласности - СМИ получили возможность обсуждать общественные и политические проблемы. Ш. Мирзиеев также наделил новыми полномочиями парламент - у него появилась возможность утверждать министров, одобрять годовой бюджет и т.п.
Серьезные изменения произошли и в экономике: (1) валютная либерализация, (2) реформа госкомпаний, (3) либерализация внешнеторгового режима и (4) налоговая либерализация. Не вдаваясь в подробности, стоит сказать, что, к примеру, валютная либерализация означала отпуск узбекского сума в "свободное плавание". Компаниям разрешили продавать экспортную выручку по реальному курсу, а не по заниженному, как было ранее. Была также отменена государственная монополия на сельскохозяйственный экспорт (плодоовощную продукцию) и введены налоговые каникулы для предпринимателей. Кроме того, новая администрация отменила или объединила дублирующие друг друга налоги. Реформы, инициированные Ш. Мирзиеевым, привели к экономическому росту, который в 2021 г. составил 7,4% - и это несмотря на пандемию. Уровень инфляции также снизился с 12,9% в 2020 г. до 10,8% в 2021 г.
Иными словами, новым руководством Узбекистана была проделана колоссальная работа, и обновленная конституция должна была зафиксировать это. Однако внимание западных наблюдателей привлек не либеральный аспект новой конституции, а тот факт, что реформа, предположительно, позволит "перезагрузить" президентский срок Ш. Мирзиеева, полномочия которого истекают в 2026 г. Ряд западных политологов прямо или косвенно отмечали, что основная цель этой реформы - позволить Ш. Мирзиееву выдвинуться второй раз на два срока. Президент никак это не комментировал.
Еще более неожиданным эффектом конституционной реформы стало обострение замороженного и, казалось, фактически забытого каракалпакского вопроса. Существование Каракалпакии представляет собой определенную политико-правовую коллизию: с одной стороны, Узбекистан - это не федеративное государство, а с другой, Каракалпакия - автономной область в его составе, единственная в своем роде. Закрепленная де-юре в конституции, принятой при Исламе Каримове, на практике автономия Каракалпакстана была фикцией. Основной закон Узбекистана в ст. 70 действительно провозглашал суверенитет республики (при этом гарантом независимости был Ташкент). Более того, в ст. 73 речь шла о том, что без одобрения Каракалпакстана, Узбекистан не может самостоятельно пересматривать границы автономии. Наконец, в ст. 74 говорилось о том, что Каракалпакстан имеет право выйти из состава Узбекистана по итогам референдума. Однако на практике эти статьи были фикцией и казалось, что никто не воспринимает их всерьез.
Можно предположить, что архитекторы новой конституции просто хотели зафиксировать сложившийся порядок вещей, поэтому убрали ст. 70 основного закона тезис о суверенном Каракалпакстане, чью независимость гарантирует Ташкент. Реформаторы продвигали доктрину "Одна страна - общая судьба", которая означала единство узбекского и каракалпакского народов. Пересмотру подверглись и другие статьи. Например, согласно проекту поправок к ст. 74, утверждалось, что Каракалпакстан осуществляет на своей территории исполнительную, законодательную и судебную власть на основании норм Узбекистана и внутреннего законодательства. Тезис о запрете на пересмотр границ автономии без согласия республики был исключен.
Экономика конфликта
Конституционная реформа - триггер давно тлеющего экономического конфликта. Каракалпакстан - крайне неблагополучный регион, находящийся в топе по материнской, младенческой и детской смертности. Причиной тому стало высыхание Аральского моря, в результате чего песчаные бури разносят ядохимикаты и соль на 500 км, что катастрофически сказывается на уровне занятости и сельском хозяйстве. Уровень безработицы составляет 9,7%, молодежь спешит покинуть неблагополучный регион. Каракалпаки - народ, уже более полувека живущий более в зоне экологической катастрофы. Они ожидают помощи от центральных властей, но Ташкент располагает ограниченными ресурсами и не может в одночасье изменить ситуацию. Именно это стало базисом противоречий между Узбекистаном и Каракалпакстаном.
Центральные власти достаточно жестко подавили протесты в республике. Однако после этого Ш. Мирзиеев посетил Каракалпакстан, встретился с региональной элитой и заявил, что лишать республику суверенитета вовсе необязательно.
Беспорядки лета 2022 г. ясно очертили противоречивость политики Ташкента, а также продемонстрировали, что Ш. Мирзиеев готов одновременно применять силу и идти на политические уступки. Второй президентских срок покажет, готов ли он идти по пути углубления либерализации или реформы останутся косметическими и направленными исключительно на улучшение внешнеполитического имиджа Узбекистана.
На данный момент конфликт заморожен, однако он демонстрирует, насколько нестабильна ситуация в Центральной Азии. Это тревожный звоночек для Российской Федерации и для КНР, учитывая то, что оба государства имеют интересы в регионе.
Интересы России и КНР
Россия и Китай - ключевые экономические и политические партнеры Узбекистана, несмотря на его принцип неучастия в геополитических блоках.
В первую очередь, следует отметить, что Российская Федерация и КНР заинтересованы в сохранении политической стабильности в странах Центральной Азии. Вполне вероятно, что события лета 2022 г. в Каракалпакстане будут истолкованы руководством двух великих держав как попытка организации очередной "цветной революции", тем более, что на подобной трактовке событий настаивает сам Ш. Мирзиеев. Можно предположить, что этот инцидент приведет к пересмотру узбекским правительством отношений с ОДКБ в пользу более тесного сотрудничества, проведения совместных антитеррористических учений и т.п. Ряд экспертов на постсоветском пространстве говорят о возможном возвращении Узбекистана в ОДКБ и называют это "правильным шагом". Однако большинство центральноазиатских политологов считают, что полноценное возвращение Узбекистана в этот блок или маловероятно, или не является вопросом ближайшего времени. С точки зрения большинства узбекских экспертов, на геополитической повестке дня стоит вопрос о более тесном сотрудничестве с ЕАЭС. Тем не менее интенсификация отношений Узбекистана с ОДКБ (без вступления) представляется реальным сценарием.
Ситуация осложняется приходом к власти исламских радикалов в Афганистане. Руководства России и КНР крайне серьезно относятся к риску распространения террористических метастаз в Центральной Азии. Можно предположить, что после каракалпакских событий и на фоне происходящего в Афганистане Россия интенсифицирует политику безопасности в Центральной Азии. Следует добавить, что Узбекистан был одним из инициаторов создания ОДКБ, даже был подписан соответствующий договор (Ташкент, 1992 г.). Энтузиазм Узбекистана был связан с опасениями Ислама Каримова гражданской войны и исламского радикализма в Таджикистане. После того, как угроза была ликвидирована, Ташкент стал "подмораживать" свои отношения с ОДКБ. Интересно также отметить, что во время январских беспорядков в Казахстане (пресеченных как раз силами ОДКБ), многие наблюдатели утверждали, что Узбекистану такой сценарий не грозит.
Схожего внешнеполитического поведения можно ожидать и от КНР. Хотя Китай де-юре не предоставляет Узбекистану и другим государствам Центральной Азии гарантий безопасности - все эти страны входят в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС). Более того, именно в Ташкенте расположен антитеррористический центр ШОС.
Во-вторых, следует отметить, что и Россия, и Китай хотели бы, как минимум, сохранить за Узбекистаном статус нейтрального государства, которое не позволяет третьим странам (в первую очередь США и другим государствам - участникам НАТО) размещать военные базы на своей территории; а как максимум - вовлечь его в свою орбиту влияния. В этом смысле показательна история базы Карши-Ханабад - одно время Узбекистан позволял США размещать свои войска на территории этой базы для антитеррористической операции в Афганистане, однако в 2005 г. выдворил их оттуда. Позже, в годы членства Узбекистана в ОДКБ базой пользовалась Российская Федерация. После выхода Узбекистана из ОДКБ база стала служить площадкой для армии Узбекистана.
Третий аспект, который стоит упомянуть - это заинтересованность России и КНР в экономической стабильности Узбекистана и других стран Центральной Азии. Ключевой угрозой является дестабилизация ситуации в Афганистане, у которого с Узбекистаном есть граница, протяженностью в 144 км. Дестабилизация ситуации в регионе также означает для России неконтролируемый наплыв мигрантов с последующими внутриполитическими проблемами. Китай в свою очередь заинтересован в региональной стабильности из-за риска исламского сепаратизма в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, который исторически тесно связан с государствами Центральной Азии. Через Центральную Азию также пройдет инфраструктурная Инициатива пояса и пути.
Наконец, необходимо отметить, что Узбекистан представляет собой крайне перспективного экономического партнера как для Москвы, так и для Пекина. Он является наиболее населенным государством в Центральной Азии (34,7 млн человек), при этом 57,6% узбекского населения находится в трудоспособном возрасте. Уже сейчас Россия (15,7% торгового оборота) и Китай (18,1% торгового оборота) являются ключевыми деловыми партнерами Узбекистана.
Авторы: Андрей Казанцев, главный научный сотрудник ИМИ МГИМО МИД России, профессор НИУ ВШЭ, эксперт РСМД
Сергей Лебедев , старший преподаватель кафедры Зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ
Источник: russiancouncil.ru
