Алексей Кочетков: Цивилизационная война является войной смыслов и ценностей
Руководитель Фонда развития институтов гражданского общества "Народная дипломатия Алексей Кочетков на круглом столе дискуссионного клуба "Пикир" рассказал об истории информационных и цивилизационных войнах .
"Конфликтология рассматривает войну как такой вид конфликта, в котором стороны прибегают к вооружённому противостоянию и наносят ущерб противнику при помощи вооружённых сил, диверсий, террора и прочих методов прямого воздействия. В настоящее время к классическим формам войн и видам силового противостояния прибавилась ещё одна, привлекающая всё большее внимание исследователей и публицистов, – информационная война.
Понятие "информационная война" носит синтетический характер. Оно включает в себя целый ряд явлений, возникающих в человеческом сообществе при взаимодействии масс, социальных групп или народов. В соответствии с целями воздействия "информационная война" в разных условиях и в разное время получала разное обозначение: пропаганда, контрпропаганда, спецпропаганда, психологическая война, техника дезинформации и т.д. При становлении информационного общества в ходе его глобализации и вовлечения в социально-политическую жизнь всё больших человеческих масс обособление понятия "информационная война" стало общепринятым",- сказал он.
По словам Кочеткова, современные специалисты считают информационную войну высшей формой информационного противоборства.
"В разработанной Комитетом начальников штабов Вооружённых сил США "Единой доктрине противоборства в области управления и связи" термин "информационная война" определяется как совокупность мероприятий, принимаемых в целях достижения информационного превосходства над противником путём воздействия на его информационные системы, процессы, компьютерные сети, общественное и индивидуальное сознание и подсознание населения и личного состава вооружённых сил при одновременной защите своей информационной среды. К этим мероприятиям можно прибавить распространение по каналам противника или в мировом информационном пространстве дезинформации или тенденциозной информации для воздействия на оценки, намерения и ориентацию населения и лиц, принимающих решения, с целью формирования общественного мнения, выгодного для противоборствующей стороны.
Однако наряду с информационной войной как одной из наивысших форм информационного противоборства в повестку дня сегодня стремительно входит ещё более технологичная форма - ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ война.
Отличие между обычной информационной войной и цивилизационной войной заключается в том, что в последней целью является не локальная тактическая победа над противником, а глобальное разрушение или поглощение противоборствующей цивилизации, доведение её до состояния, когда ни о каком сопротивлении или конкуренции речи идти не может. В такой войне задача состоит не в введении в заблуждение вражеского командования или населения противника, а в переформатировании самой сущности попавшего под удар народа, в изменении его цивилизационного кода и необратимой трансформации его идентичности.
Цивилизационная война является войной смыслов и ценностей, а поле её действий распространяется в первую очередь на сознание противника.
В общем технологическом алгоритме обеспечения цивилизационной войны можно выделить три базовых технологических компонента: науку, идеологию и язык. Эти компоненты, являясь неразрывными, позволяют этой форме войны органично вписываться в тело современной культуры, жить по её правилам, маскироваться под неё, подстраиваться под повседневные практики обывателя.
В условиях цивилизационной войны наука выполняет функцию закона и технологий производства смыслов. Отсюда такое количество различного рода экспертных структур, институтов и всевозможных центров, участвующих в этой войне. Наиболее часто науками, употребляемыми в военных целях, становятся история и социология. История-как конструирование прошлого и социология - как
конструирование настоящего. Любой смысл, касающийся социально-гуманитарной сферы, должен быть подкреплён опытом этих наук. Социологические конструкции редко обходятся без апелляции к истории, которая является для них фактографическим фундаментом.
Многочисленные примеры использования истории как инструмента в цивилизационном или геополитическом противостоянии мы видим во всех без исключения странах Центральной и Восточной Европы, а также на всём постсоветском пространстве. Тотальное переписывание истории, создание мифологизированных исторических концепций, противоречащих документально зафиксированным историческим фактам,
мы особенно ярко можем наблюдать на примере современных Польши, Украины, Беларуси или стран Прибалтики. Не стали исключением и страны Средней Азии.
Внедрение в сознание людей исторических образов, наполненных ненавистью (ещё одно поколение назад просто немыслимых) в первую очередь стало возможным благодаря внедрению на государственном уровне учебных программ, подготовленных при содействии различных западных фондов и институтов (например, фонда Сороса). Новая историческая политика активно поддерживается средствами
массовой информации, различными альтернативными историками и деятелями культуры.
Помимо вытеснения России и Русской цивилизации, решается здесь и ещё одна важная задача: под предлогом якобы возврата к историческим корням лишить народ конкретной страны позитивного исторического опыта, максимально ослабить связи с Россией и русскими, лишить его реального исторического, а не мифического фундамента и столкнуть назад в архаику, сделав этот народ с помощью исторических и социальных манипуляций неконкурентоспособным и лишённым исторических друзей и союзников.
Вторым компонентом в общем технологическом алгоритме обеспечения цивилизационной войны является идеология. Заняв место религии, идеология осталась в поле веры. Как бы ни старались идеологи, но научно, рационально невозможно доказать ни правильность, ни привлекательность той или иной идеологической доктрины. Демократия, коммунизм, либерализм, консерватизм, монархизм и пр. остаются объектами веры. Идеология, как и религия, играет здесь роль ценностной рамки, которая задаёт правила для производства ценностных смыслов. Несмотря на то, что у науки есть свои правила, их надо дополнить политическими ценностями иного, некогнитивного порядка. В итоге в процессе цивилизационной войны идеология задаёт направление и границы фальсификаций, задаёт вектор научной рефлексии и обставляет это движение идеологическими условиями.
Последним компонентом обеспечения цивилизационной войны является язык. Язык остаётся её самым пластичным и динамичным компонентом. Его можно рассматривать как универсальный и эффективный инструмент ведения войны за умы людей. Смыслы и ценности материализуются, транслируются и трансформируются именно посредством языка. Поэтому абсолютно не случайно, что на постсоветском пространстве не прекращаются попытки вытеснения из повседневного обихода общеупотребляемого русского языка как языка высокоразвитой цивилизациии замены его различными архаичными суррогатами.
Существование такого явления, как цивилизационная война. вовсе не означает, что все ныне существующие человеческие цивилизации могут или должны вести друг с другом цивилизационные войны. Эта война является исключительным инструментом одной претендующей на безраздельное идеологическое и технологическое доминирование западной цивилизации и её производного - американской цивилизации. Современная цивилизационная война стала возможной благодаря стремительному развитию информационных технологий, она является продуктом современного этапа эволюции системы социального управления.
Говоря о цивилизационных войнах, мы говорим не о противостоянии цивилизаций вообще, а о противостоянии западной цивилизации с теми цивилизациями, которые она считает угрозой для своего доминирующего положения. Здесь речь идёт прежде всего о странах так называемой "полупериферии" (по Сэмюэлю Хантингтону), которые имеют собственный технологический и экономический потенциал и стремятся освободиться от диктата высокотехнологичного "центра" мировой капиталистической системы, вырваться из состояния зависимости и самостоятельно выбирать пути своего развития. Именно такие страны, где Западу не удалось установить своё культурное и идеологическое доминирование, и становятся объектами проведения операций цивилизационных войн.
В то время как страны "периферии", несмотря на все культурные отличия от "центра", самим Западом как угроза никогда не рассматривались. Так как эти страны в случае противостояния с мировой капиталистической системой никогда не имели даже чисто гипотетических шансов на успех", - добавил он.
