Бишкекский поэт Александр Никитенко и сегодня живее всех живых
Ровно шесть лет назад ушел из жизни выдающийся поэт Александр Никитенко. Его вдова Любовь Федоровна рассказала VB.KG, что журнал "Литературный Кыргызстан" заказал подборку никитенковских стихотворений для очередного номера. В прошлом году вдова поэта передала подборку стихов Александра Никитенко под названием "Облака" на страничку "Литературного Кыргызстана" в Фейсбуке. Читателей и почитателей всегда предостаточно.
Кем поэт приходится известному депутату ЖК?
VB.KG поинтересовался у председателя Комитета Жогорку Кенеша по правопорядку, борьбе с преступностью и противодействию коррупции Натальи Никитенко:
- Ваш отец учился в Лебединовской средней школе нынешнего Аламудунского района, где учился и замечательный поэт Александр Иванович Никитенко (1948 -2014). Как поэт начался в этой школе. Он хоть немного ваш родственник или только однофамилец?
- Он одноклассник и друг моего отца, и однофамилец. Учились вместе они… Хороший был человек, ушел рано... – ответила Наталья Никитенко.
Выпускник филологического факультета Кыргызского государственного университета Александр Никитенко без отрыва от своих стихов много лет работал в газетах "Вечерний Бишкек" и "Моя столица", "Кыргызстан кроникл", журнале "Литературный Кыргызстан", в Госкомиздате и даже наладчиком и слесарем на Фрунзенском заводе сверл. Его творчеству посвящены специально подготовленная к юбилею книга воспоминаний о поэте, многие статьи, дипломные работы и диссертации.
Однако никто пока не удосужился выяснить: где конкретно находится родительский дом Никитенко в пригородной Лебединовке, где Саша начинался как поэт. "Вечерка" выяснила: родительский дом находился в Лебединовке на улице Октябрьской, неподалеку от школы, где учился будущий поэт.
Сам поэт Никитенко снова и снова возвращался в своих стихах к лебединовской теме:
- Мне вовек не сыскать нашу пыльную длинную улицу. Отчий дом на бугре постарел и уныло сутулится. И в знакомом огне наважденье чужого огня. Я возрос на селе с камышовыми низкими кровами, где почти в каждом доме с той войны еще все не пришли. А дорога моя от порога родимого стелется и уводит вперед и, как совесть, приводит сюда, - говорит поэт.
По логике вещей, в Лебединовской средней школе № 1, где все одиннадцать тогдашних школьных лет учился Саша Никитенко, должно бы сохраниться его личное дело. Там должен быть указан никитенковский домашний адрес, а может, и выпускное сочинение сохранилось?
По просьбе "ВБ" архивными поисками занималась лично Кулбубу Ыскакова, директор нынешней Лебединовской школы–гимназии № 1 имени Иманалы Айдарбекова.
Кулбубу Ыскаковна - настоящий энтузиаст изучения никитенковской поэзии, знакомства с ней школьников. Тем более что Александр Никитенко считается одним из самых знаменитых выпускников, его фамилия на специальном стенде в одном из главных школьных коридоров.
Увы, как выяснилось, личные дела выпускников хранятся только 50 лет. Полвека после выпуска 1966 года, увы, уже минуло.
Зато в архиве Лебединовской СШ № 1 нашлись роскошные альбомы с фотографиями учителей, учеников и - главное - дело школьного поэта Никитенко!
И нашлась фотокопия статьи из московской газеты "Сельская жизнь" о том, как учитель английского языка Лев Шагалов, хитро улыбаясь, поручил Саше Никитенко перевести с English на Russian стихи то ли Бернса, то ли Шекспира.
Хитрость Шагалова была в следующем. Уже на утро Никитенко после бессонной ночи принес оперативно выполненный перевод стихов английского классика - с роскошными русскими рифмами. А Шагалов тут же озвучил на порядок еще более виртуозный перевод, никого иного, как Самуила Маршака. В смысле - что Никитенко "еще надо много расти над собой".
Знал бы тогда Лев Шагалов, что совсем скоро, через 10 - 15 лет, Никитенко станет признанным мастером переводов мастеров кыргызской поэзии. От классика Алыкула Осмонова до тогдашнего самого молодого члена Союза писателей республики Акбара Рыскулова. А дунганские поэты Кыргызстана назовут именно Александра Никитенко лучшим переводчиком с дунганского на русский.
Так что в Лебединовской школе, где учился будущий поэт, память о нем бережно хранят. И не только на стендах. Обложки школьных дневников успеваемости украшены "Гимном Лебединовцев", написанным Александром Никитенко: "Ты – лебединовец! Шагай по жизни веселее!"
Чемпион палиндромонов
О многих книгах Александра Никитенко мы в "Вечерке" публиковали рецензии под рубрикой "в кубики букв", - сами ее придумали.
Прочтите название этой рубрики слева направо и справа налево. Одинаково? Это и называется палиндромон, наоборотный стих, рачий стих, перевертень.
А у Никитенко таких палиндромонов многие тысячи, он абсолютный чемпион мира по их составлению!
Его товарищ по поэтическому цеху Мамасалы Апышев вспоминал:
- Саша всерьез уговаривал меня писать палиндромоны на кыргызском языке. Приводил конкретные примеры типа общеизвестных "нан", "ата, "апа". Подобно рачительному крестьянину, ему было жалко, что, словно невспаханное поле, нетронытыми остаются кыргызские палиндромоны!..
Факт выдающегося никитенковского первенства подтверждает его последняя прижизненная книга стихов "Небо в нас самих". Здесь 16 страниц довольно убористого шрифта занимает раздел новейших его палиндромических стихотворений. Здесь его настоящий шедевр под названием "Русь сур". И название, и каждая строчка аналогично читаются наоборот: Иго. Родина. Сани. Дороги. // Иго вер. Тут и житу тревоги. // Норов ворона. Норов ворон. // Иго, боги. // Но рок и корон. // Но и он во каков. Но и он.
А вот никитенковское тоже вполне шедевральное рачье двустишие–эпиграмма про Иосифа (Сосо) Сталина "О Сосо": "Сосо - вип–пивосос, Сосо - вор–кровосос!"
На тему Бишкека много сочинил и опубликовал первертней, типа супердвустишия: "Яко Бишкек шибок я. Яро Бишкек шиб, оря").
И даже такой моностих у него есть: "А Луна Бишкек шибанула!".
В древности полноправными участниками Олимпийских игр были не только спортсмены, но и поэты. Тоже соревновались друг с другом. Насчет палиндромонов Никитенко заочно победил весь мир и без специальной стихотворной олимпийской программы.
В 2013–м вышел в свет восемнадцатый в никитенковской поэтической биографии сборник "Переворачиваю мир. Палиндромоны". Без малого 10 тысяч строк!
Настолько объемная книга стихов–перевертней нашего земляка–современника уникальна в русской и вообще мировой поэзии. Нечто напоминающее фантастический мировой рекорд по прыжкам в высоту фрунзенца Игоря Паклина с его 2 метрами 41 сантиметром. Или золотую медаль фрунзенской школьницы Светланы Матвеевой на женском шахматном чемпионате СССР среди взрослых. Или "золото" выпускника Кыргосуниверситета штангиста Каныбека Осмоналиева на Олимпийских играх в Москве–1980.
Никитенко со своим многолетним опытом спортивного журналиста (и чемпиона республики по боксу!) с полным основанием и без ложной скромности говорил, что после выхода в свет этой книги "стал обладателем мирового рекорда, этаким чемпионом планеты в данной области, поэтическим победителем–олимпийцем, чего из истории уже не выкинешь".
- И тут мне скромничать ни к чему, не тот случай. Вот я попросту и констатирую успешное взятие собственной самой высокой в мире творческой планки. Самовозвеличивания здесь нет ни на йоту - понимаю, сколь опасно в поэзии самообольщение. Ведь строптивый Пегас еще и не таких скидывал на жесткую почву. Но и самоуничижаться не к месту: моя высота очевидна, надеюсь, мой читатель, вы поймете это, перелистнув последнюю страницу книги "Переворачиваю мир" - моего вклада во славу русской словесности, - подчеркивал Никитенко.
А тем, кому его галактика палиндромонов якобы надоела, вполне по–хулигански–пушкински отвечал: "Спасибо, критик, за хулу. Когда садился я к столу, как раз тебя имел в виду я: меня прочтешь ты, негодуя!".
Стихи его воссоздают
Талант - не только качество. Количество тоже. Эта максима Александру Никитенко очень нравилась.
Это подтверждают интересные подсчеты никитенковедов. Да, опубликованных палиндромонов у А.Н. великое множество - около 20 тысяч строк. Однако стихов традиционной формы у него обнародовано в разы больше - под все 100 тысяч! И еще немало переводов с кыргызского - от классика XX века Алыкула Осмонова до авангардистов–однофамильцев Рамиса и Акбара Рыскуловых, ныне уверенно претендующих - вместе с Никитенко - на звание кыргызстанских классиков века нынешнего.
А еще Никитенко не устает напоминать о необыкновенной трудности стихосложения, в котором воплощается триединство: "Это божий дар. Везуха. Изнурительный тренаж". И только такой поэт может гордо сказать роскошным пушкинско–никитенковским державным ямбом: "Я делаю стихи. Они меня воссоздают. В них есть меня частица".
Новация позднего Никитенко - сонет "Себе небес" из палиндромонных строчек. Одна сложнейшая поэтическая форма вписана в другую с безупречными рифмами. И обычных, не палиндромных, чудо–сонетов у мэтра много.
По самым высоким требованиям к собственному творчеству выходили в свет один за другим сборники его стихотворений. С поэтической географией от айтматовской трагедии в Нюрнберге ("Падают горы, когда угасает звезда. День этот горестный веком явился") до иронически переосмысленных бишкекских реалий ("я загорал на БЧК под жгучим летним солнцепалом, когда два сельских паренька меня назвали аксакалом").
Его мини–поэма о 24 марта "Двадцать четыре" - звонкое эхо "Двенадцати" Александра Блока. "Зашатался госрежим. - Рвем на площадь! Жмем! Бежим! - Вот Гоморра и Содом! - Горцы взяли "Белый дом"! - Президент удрал с поста. Не рискнул пойти в Христа. - Запирайте етажи. Ночью будут грабежи. Лучше цепи на ногах, чем на душах и в мозгах".
Бывают странные сближенья. Презентация никитенковского поэтического сборника "Некто я" проходила на кафедре международной журналистики КРСУ не раньше и не позже, как 23 марта 2005–го. Комендант здания ровно в 18.00 попросила пораньше освободить помещение. Мол, в городе неспокойно. Но никто тогда не поспешил разойтись.
В книгах Никитенко - замечательные стихи о родной Лебединовке и родном Бишкеке, его парках, скверах, стадионах, улицах.
Даже о главной водной артерии нашего мегаполиса, о Большом Чуйском канале: "Спасибо тем, кто строил БЧК! Здесь моя Волга и моя Ока, моя Нева - неважно, что пока по берегам растительность дика, - нет набережных здесь и парапетов. Родные реки есть у всех поэтов".
Первые его пять книг изданы еще во Фрунзе в 1979–1991 годах. На следующих пятнадцати на титульных листах значится "Бишкек".
А зачем Никитенко издавал в более чем приличной, а значит, весьма дорогой полиграфии свои поэтические сборники? В советское время это было престижно и полностью за счет государства, сейчас не так уж престижно и полностью за счет автора и его друзей. Ну зачем, когда ужасный век, ужасные сердца? Да просто Никитенко считал своим долгом нести МАССАМ (еще один его мини– перевертень, как и В ОМУТ УМОВ) дарованное ему поэтическое слово.
Нисколько не зацикливаясь на печатных книжных изданиях, Никитенко не уставал напоминать: тексты его книг можно найти на популярном интернет-сайте www.literatura.kg, подраздел "Поэты, известные в Кыргызстане и за рубежом; классика". Зайдите на сайт, не пожалеете. Это бесплатно.
Пусть Никитенко ошибется в очередной многотысячный раз. Он же переживал: вдруг когда–нибудь его не будут читать и почитать?
