что то я его дочь не пойму...((
Иван Игнатьевич Елагин родился в 1921 году, в шахтерской семье в Донбассе. За год до войны, когда ему исполнилось 19, он начал работать в шахтах. За плечами были лишь десять лет учебы в школе. А вскоре его призвали в армию.
"С Донбасса нас определили в Казахстан. Представляете, через весь Советский Союз целую неделю ехали на станцию Арыс. Через год, в 1941-м, отправили на фронт в действующую армию. Определили в разведывательную дивизию.
За годы службы трижды ранили в бою. Первая пуля от снайпера была. Он мне в глаз целился. Я отклонился, пуля обожгла щеку, ухо и вышла через плечо. Жив остался благодаря тому, что качнулся. Смотрю, весь в крови, а боли не чувствую. В 1943 году это было. Снайперы были засланы под видом красноармейцев, втихую промышляли на нашей территории. Панику сеяли, слухи распространяли.
Разведка - дело быстротекущее: или тебя убьют, или ты кого-то. Бывало, уходили на разведку группы и не возвращались.
Мы же разведчиками были. Потому окопной жизни или боевой деятельности особо не было. Нас в основном отправляли обезвреживать немецкие команды. По ночам вылазки устраивали, на самолетах вылетали в Германию и на запад.
Я ушел с войны лейтенантом, командиром второго разведвзвода. В роте было три взвода. Вот мой второй был. В каждом по 30 человек.
После войны окончил Московский горный институт. Но много лет проработал со школьниками. Преподавал спортивную гимнастику и здоровый образ жизни в 62-й и 64-й школах. За годы усердного труда собрал кипу грамот за героико-патриотическое воспитание молодежи.
Раньше в нашем районе 25 ветеранов было. Теперь по пальцам одной руки можно пересчитать оставшихся. Почти все одинокие.
Ко мне вот дочь иногда с мужем приходят в гости. Он полковник. В год раза два или три навещают вместе с внучкой.
Сейчас хорошую пенсию получаю. Целых тысячу сомов. Вот, как-то выживаю.
Сейчас холодно. В квартире сквозняки. Постоянно в теплой одежде надо ходить. Тазобедренный сустав после разрыва гранаты поврежден был в Германии. Думал, все зажило. А вот нет: зимой в гололед упал, и обострение началось. Хожу с костылем теперь. На пятом этаже трудно, конечно, хлопотать надо, чтобы поменять. Но, как говорится, все переживешь, все перетерпишь. Да и какие годы уже, 95 лет как-никак".