Вячеслав Холодков: Участие в ЕАЭС – шанс, который надо использовать

Начальник сектора международных экономических организаций Центра экономических исследований Российского института стратегических исследований Вячеслав Холодков прокомментировал "ВБ" новые экономические реалии для стран ЕАЭС и, в частности, Кыргызстана.

- Сегодня страны, входящие в Евразийский экономический союз, переживают не лучшие времена. Многие эксперты связывают это в немалой степени с ухудшением ситуации в России – ведущей стране в ЕАЭС. Что вы думаете по данному поводу?

- Считаю, что все эти апокалиптические настроения, мол, экономика России проваливается в пропасть, несостоятельны. Еще в прошлом году президент США Барак Обама, если помните, в обращении к конгрессу заявил, что экономика России порвана в клочья. Это все звучит броско, но на самом деле просто сотрясение воздуха, не более того. Действительно, центром интеграционных процессов на постсоветском пространстве является Россия. И от того, как будет развиваться ее экономика, во многом зависит и глубина интеграционных процессов внутри ЕАЭС. Другое дело, что нынешний кризис показал необходимость резкой смены экономического курса Российской Федерации.

- В каком направлении?

- Пора слезать с нефтяной иглы, на которой мы до сих пор прочно сидим. Еще с 2011 года у нас наметились негативные макроэкономические процессы, несмотря на то что баррель нефти тогда стоил 105 долларов. Но темпы экономического роста России продолжали снижаться, с 4,4 процента до 1,3 процента в 2014 году, когда цена на нефть все еще была высокой. Происходящее убеждает, что сырьевая модель развития экономики исчерпала себя, нужны серьезные структурные реформы в экономической сфере.

- Необходимость отказа от сырьевой экономики в России и так признают на самых разных уровнях.

- Но одно дело признавать, а другое дело – делать практические шаги для этого, наметить план реформ, прежде всего структурных, и последовательно реализовывать их.

- А что же мешает поступать именно так?

- На нефтяной игле мы до сих пор сидим только потому, что, к сожалению, принципиально наша экономическая политика не изменилась со времен первого правительства новой России – правительства Егора Гайдара. Те, кто входил в его команду в 90-е годы, и сегодня занимают руководящие должности. И в правительственной политике преобладают сейчас такие неолиберальные принципы. Тогда как сама эта политика привела к тому, что наша зависимость от нефти, газа и в целом сырья не только не уменьшилась с 90-х годов, но даже увеличилась. Полагаю, если руководство экономического блока в правительстве все-таки выработает план назревших реформ и приступит к его исполнению, ситуация начнет меняться к лучшему. Конечно, преобразования надо было осуществлять еще в нулевые годы, сегодня же тем более назрело изменение характера экономического развития России.

- Но как конкретно менять этот курс?

- В своем недавнем докладе на межведомственной комиссии Совета безопасности России советник президента стран Сергей Глазьев достаточно четко показал, что нужно предпринимать. И первое, что каждый экономист должен понимать, - в периоды кризиса необходимо резко увеличивать государственные расходы, господдержку экономики. Не мешает в этом случае обратиться к опыту США и ЕС. К примеру, программа количественного смягчения, которую американцы предприняли после кризиса 2009 года, привела к тому, что резко вырос госбюджет, госдолг США. Но американцы пошли на это и добились в конце концов восстановления темпов экономического роста. А сейчас экономика Соединенных Штатов чувствует себя довольно неплохо. То же самое предпринимают и европейцы, то же самое необходимо делать и нам. Нельзя в такие периоды ограничивать дефицит госбюджета в 3,5 процента от ВВП. И если Россия сменит экономическую парадигму, это благоприятно повлияет и на процессы экономической интеграции в Евразийском экономическом союзе. Вот, на мой взгляд, главный, принципиальный подход к этой интеграции.

- Но, судя по всему, об особых успехах в рамках нее говорить пока не приходится?

- Думаю, что имеющие место пессимистические оценки относительно перспектив развития ЕАЭС на ближайшие год-два совершенно необоснованны. Скажем, внешняя торговля государств Союза с третьими странами упала в 2015 году на 35 процентов. А между собой – на 25, упала, конечно, но меньше. О чем это говорит? О том, что те механизмы интеграции, создания общих рынков, которые уже существуют в рамках ЕАЭС, смягчили степень влияния кризиса. И эта внутренняя торговля позволила сделать менее болезненными кризисные нагрузки.

- И все же, согласитесь, поводов для оптимизма еще не слишком много.

- Давайте смотреть объективно на то, как развивались процессы экономической интеграции в ЕАЭС в минувшем году. Несмотря на кризис, на попытки защитить национальных производителей и ввести какие-то дополнительные ограничения на импорт товаров, эти процессы продолжались и продолжаются. В 2015 году мы приступили к созданию общего рынка услуг. Он действует уже по 40 позициям, а в 2016 году к ним добавится еще порядка 20 позиций в перечне услуг, которые будут либерализованы. Формируется общий рынок лекарств и медицинских изделий. Потихоньку идем к созданию общего рынка электроэнергии, самый трудный вопрос, конечно, это создание общего рынка энергоносителей и газа, он отнесен на 2025 год. Поэтому мое мнение – интеграция не стоит на месте и, несмотря на все нынешние объективные и субъективные трудности, набирает обороты.

- Вы упомянули о перспективах сотрудничества в ЕАЭС в энергетической отрасли. Но вот совсем недавно Кыргызстан и Россия прекратили сотрудничество при реализации на территории республики двух крупных энергопроектов.

- Обе стороны уже прокомментировали данный факт и конкретные причины, способствовавшие принятию такого решения, не буду повторяться. Вместе с тем сотрудничество в энергетической сфере было и останется одним из приоритетов для стран ЕАЭС. Но вот если говорить в этой связи об отношениях между центральноазиатскими республиками, в частности между Кыргызстаном и Узбекистаном, в водноэнергетической сфере, то нельзя не признать: эти отношения остаются очень непростыми. К сожалению, за 24 года существования и Кыргызстана, и Узбекистана как независимых государств не удалось выработать взаимоприемлемые подходы к данным проблемам. Известно, что в Узбекистане крайне негативно относятся к вопросам строительства любых гидротехнических сооружений в верховьях Амударьи и Сырдарьи, поскольку сельское хозяйство этой республики во многом зависит от их водных ресурсов. И вот в данной ситуации, как мне кажется, правительству Кыргызстана нужно пытаться урегулировать эти вопросы, договариваться с узбекской стороной, находить некие взаимоприемлемые решения. Ведь Кыргызстан, наверное, в будущем станет реализовывать не только упомянутые проекты.

- А Россия, на ваш взгляд, могла бы, о возможности чего в свое время неоднократно говорилось, как-то поспособствовать достижению желаемых компромиссов?

- Россия не может участвовать в таких процессах в качестве участника одной из сторон. Это должны понимать в любой центральноазиатской республике. Функции посредника, в качестве которого Россия реально может выступить, предполагают, скажем так, нейтралитет. Так что главная ответственность за урегулирование существующих проблем ложится на сами страны Центрально-Азиатского региона, на их правительства. И если, скажем, Кыргызстан и Узбекистан найдут взаимоприемлемые решения, тогда гораздо проще будет решать и технические, финансовые вопросы в осуществлении подобных проектов. Что касается поиска таких решений, то для этого, считаю, можно использовать и формат ШОС.

- А Евразийский экономический союз?

- Его площадку труднее использовать, потому что, в отличие от ШОС, участники которого - и Кыргызстан, и Узбекистан, последний не является членом ЕАЭС. Но в любом случае существуют возможности для переговоров, надо лишь проявлять необходимую инициативу. Возвращаясь к теме Евразийского экономического союза, хотел бы сказать: страны-участницы понимают, что он отнюдь не панацея от всех бед. Но этот союз дает определенные шансы для экономики каждого из государств-партнеров. И тут уже все зависит от них самих. Я также надеюсь, что, несмотря на все переживаемые трудности, нынешний кризис поспособствует мобилизации сил и ресурсов этих стран, станет драйвером более глубокой интеграции в рамках ЕАЭС.

- Кыргызстан – самый "молодой" участник ЕАЭС. Какие риски, по-вашему, могут возникать у республики на пути этой интеграции?

- Возможно, один из главных рисков кроется в завышенных ожиданиях от нее, от неоправданного представления у многих кыргызстанцев, что само по себе вступление в ЕАЭС принесет республике одномоментное процветание. Однако присоединение к любому союзу лишь дает шанс. А как использовать его – зависит уже от того, насколько умело конкретная страна сможет распорядиться им. Вполне возможно, что и среди части населения Кыргызстана, и в некоторых его политических кругах может появиться разочарованность первыми итогами пребывания Кыргызстана в ЕАЭС. Тем более что первый год самого Союза совпал с общемировым экономическим кризисом, с кризисом в России. Но, мне кажется, здесь надо правильно поработать, в том числе и средствам массовой информации республики, разъяснить населению, что нынешние трудности – преодолимые. А любое интеграционное объединение - это всегда преимущество. Вся история создания и существования различных объединений – Евросоюза, МЕРКОСУР, НАФТА и других - свидетельствует: страны-участницы получали от такой интеграции только выгоду. Но использовали ее по-разному. Здесь уже все зависит от мудрости, экономической политики, от опыта руководителей экономического блока правительства самого государства.