О первых шагах недавно образованного Российско-Кыргызского фонда развития и о приоритетах в его деятельности "ВБ" рассказала председатель правления РКФР Нурсулу Ахметова.
- Нурсулу Меирбековна, напомните, пожалуйста, о предпосылках создания этого Фонда.
- Он образовывался в непростой ситуации, шел длительный переговорный процесс по присоединению Кыргызстана к Таможенному союзу и Евразийскому экономическому союзу. Мы все прекрасно понимали, насколько мы разные, экономики стран у нас несопоставимые. К примеру, экономика Кыргызстана составляет 0,6 процента от экономики России, 6 процентов – от экономики Казахстана, 9 - Беларуси. Это же касается и структуры экономики. Будучи построенной на товарных операциях, а не на производстве, она имеет реэкспортный характер. Также имеет место и разность конкурентных возможностей. И с этой точки зрения присоединение Кыргызстана к Таможенному союзу не только открывало огромный рынок, но и создавало определенные риски для нашего бизнеса. Проанализировав ситуацию, мы понимали: без создания производств, без обеспечения доступа к ресурсам, достаточно длинным, долгосрочным и относительно дешевым, преодолеть эти риски будет сложно. Преодолеть их, в числе других задач, и призван Российско-Кыргызский фонд развития.
- Когда было принято решение о его учреждении?
- Решение принималось на уровне глав обоих государств. Были подписаны два межправительственных соглашения, на основе которых был учрежден и наш фонд. Соглашение "О развитии экономического сотрудничества в условиях евразийской экономической интеграции" было подписано правительствами Кыргызстана и России 29 мая 2014 года и уже в ноябре 2014 года было подписано соглашение о создании Российско-Кыргызского фонда развития. Предусмотрено, что он образован в целях содействия экономическому сотрудничеству между нашими странами, модернизации экономики Кыргызстана, евразийской экономической интеграции. Вместе с тем фонд создан в формате международной организации. И это тоже было сделано не случайно. Банковское законодательство, согласно которому работают все финансово-кредитные учреждения, предоставляются кредиты, достаточно жесткое. А статус международной организации помогает вырабатывать немного отличные правила, процедуры, которые действительно могут помочь создать институт развития. И именно этот формат позволяет фонду вырабатывать политики более либеральные, более мягкие по условиям финансирования.
- Что представляет из себя структура управления фондом?
- Она также была четко определена соглашением от 24 ноября 2014 года. Учитывая, что фонд двусторонний и должны быть учтены интересы обеих сторон, управленческая структура выстроена следующим образом. Совет фонда, в котором превалирует российская сторона, вырабатывает и утверждает стратегические направления, определяет основные политики. Правление сформировано зеркально наоборот, поскольку основная цель – развитие экономики республики, в нем превалирует кыргызская сторона. В настоящий момент от России в фонд входят представители Минфина, Минэкономразвития, представитель Внешэкономбанка. То есть, получается хороший конструктивный симбиоз государственников и банкиров. Так, в Совет, возглавляемый заместителем министра финансов России Сергеем Сторчаком, входят министр экономики Кыргызстана Олег Панкратов, министр финансов Адылбек Касымалиев, директор Департамента взаимодействия с органами Таможенного союза и экономического сотрудничества со странами СНГ Минэкономразвития России Олег Мизерков, директор Департамента финансирования экспорта Внешэкономбанка РФ Даниил Алгульян.
- Как разграничиваются полномочия между Советом и Правлением?
- Они четко распределены. Совет рассматривает проекты стоимостью свыше 10 миллионов долларов, Правление – до 10 миллионов. Процентная ставка, в зависимости от качества проекта, от его экономической составляющей - от 6 до 8 процентов годовых в долларах США. Еще такой момент. С точки зрения долгосрочности мы выдаем кредиты сроком на 5 лет, с возможным, опять же в зависимости от проекта, продлением на 2 года. И первый год – льготный по основной сумме.
- И как фонд вписывается в существующую в республике систему администрирования, взаимодействует ли он с правительством, министерствами экономического блока?
- Напомню, уставный капитал фонда – 500 миллионов долларов, финансирование им осуществляться на условиях срочности, возвратности и платности. В 2014 году Россия уже внесла первые 100 миллионов долларов, в текущем году планируется второй транш в 250 миллионов, в 2016-м – третий в 150 миллионов долларов. Сегодня этот фонд, наверное, единственный в Центральной Азии с таким капиталом. Если брать совокупность всей банковской системы страны, даже в сравнении с ними мы являемся крупнейшими. Концепт развития фонда ориентирован на то, что мы создаем точки роста, а под них уже подтягиваются структурные реформы. Фонд должен тесно работать с правительством по макроэкономическим вопросам, определению точек роста, имеющих воздействие на экономику страны, по выработке правил регулирования. Работать приходится очень быстро, подстраиваясь под интересы бизнеса, которому все, образно говоря, нужно именно сегодня, завтра уже будет неактуально. В такой же динамике проходило и создание фонда. 29 мая 2014 года - первое упоминание о нем в письменном выражении, 24 ноября того же года - уже подписание упомянутого межправительственного соглашения, устава. А 31 декабря приходит первый транш! Мы провели первое заседание Совета 31 марта 2015-го, Правление было организовано в юридическом формате 9 июня. Председатель Совета Сергей Анатольевич Сторчак говорил: такого рода фонды становятся на ноги не менее чем за два года. Но мы уже активно действуем, хотя процесс становления, конечно, еще идет.
- Как работает фонд?
- Он - достаточно гибкий инструмент. Мы имеем возможность напрямую финансировать проекты, через коммерческие банки или принимать непосредственное участие в предприятиях, входить в капитал. Работая с банками, вырабатываем конкретные кредитные продукты. Например, в начале сентября запустили проект по целевому финансированию малого и среднего бизнеса в республике. Данный продукт позволяет обеспечить доступ к финансированию фермеров и предпринимателей в различных уголках Кыргызстана. Для комбанков установлены ограничения по марже с тем, чтобы предприниматель получал кредит в доступном размере, процентная ставка у нас ограничена 12 процентами в национальной валюте. С банками можем также работать по проектам и на условиях софинасирования. И если у них есть интересные проекты, но при этом недостаточно средств, фонд готов разделить с ними риски.
- А когда возможен вариант прямого финансирования?
- По прямому финансированию фонд работает с проектами от 3 миллионов долларов и выше. При этом мы принимаем заявки от хозяйствующих субъектов, зарегистрированных на территории Кыргызстана. Это тоже существенное условие, потому что, повторюсь, мы прежде всего поднимаем экономику республики и заинтересованы, чтобы именно у нас создавались точки роста, производства. Мы говорим о проектах, создающих рабочие места, ориентированных на экспорт либо импортозамещение, имеющих мультипликативный эффект.
- Какие требования предъявляются к заемщику?
- Требуем обязательно участие собственными средствами от него в размере 20 процентов, принимаем это условие не только в денежном выражении, но и вкладом в виде основных средств. Также необходимо обеспечение, но оно щадящее, коэффициент 1,2, это лучше по сравнению с банковским сектором, который в Кыргызстане предлагает минимально 1,5. У фонда индивидуальный подход к проектам, в зависимости от их качества и вклада готовы помочь в подготовке бизнес-проекта. Понимая, что Кыргызстан - страна с достаточно малой экономикой и внутреннее потребление небольшое, обязательное требование, - чтобы продукция, которая создается на отечественных предприятиях, была экспортоориентированной. И с этой точки зрения весьма желательны варианты многостороннего сотрудничества. Такого, в котором могут участвовать представители не только России, но и соседних с Кыргызстаном, других стран, в том числе, участники ШОС, Китай. Нельзя замыкаться на себе, нужно производить продукцию, ориентированную на широкий рынок.
Одним из требований фонда при финансировании проекта является повышение уплаты налогов со стороны заемщика. Думаю, это будет способствовать переходу к прозрачной деятельности предприятия. Фонд не работает с проектами в алкогольной, табачной отраслях, имеющими вредное экологическое воздействие, а также с убыточными предприятиями.
- Можно ли в таком случае финансировать проекты через предприятия, зарегистрированные в Кыргызстане и ориентированные на его рынок, но находящиеся на территории других государств?
- Как я уже говорила, когда создавался фонд, акцент был сделан на изменение структуры экономики, чтобы из реэкспортной ее постепенно, системно переводить в другую, более ориентированную на производство. И в этой связи существует ограничение, а именно: хозяйствующие субъекты должны быть зарегистрированы именно на нашей территории. Иностранные физические и юридические лица могут создавать в Кыргызстане любые совместные предприятия, вплоть до 100-процентного участия, но – в Кыргызстане! И мы готовы финансировать такого рода хозяйствующие субъекты.
- Но насколько интересно тогда иностранным партнерам взаимодействовать с фондом?
- Думаю, интересно. Инвестиции в Кыргызстан считаются высокорисковыми в настоящее время. Разделение рисков с Институтом развития, который выступает определенным образом гарантом при инвестировании в страну, явление не редкое. Это еще одна возможность, которую предоставляет фонд при совместном финансировании проектов. С точки зрения политической составляющей – а еще месяц назад бизнес в России заявлял, что подождет результатов парламентских выборов в Кыргызстане – можно говорить о стабильности обстановки в республике, это для бизнеса является важнейшим условием. Что касается всех остальных составляющих, то налоговая, фискальная политика, условия ведения предпринимательства в Кыргызстане весьма привлекательные. Скажем, налоговый режим у нас намного либеральней, чем в России. Плюс такое преимущество, как свобода передвижения капиталов в валюте, у нас нет ограничений и нет жесткого контроля. Это хорошие условия при выборе страны инвестирования.
- А готов ли фонд помочь российским предпринимателям найти партнеров в республике?
- Безусловно! С этой целью мы сейчас и проводим ряд его презентаций в самой России, перед представителями ее государственных структур, деловых кругов. Нам необходимо возобновить развитие кооперационных связей, создание технологических цепочек, то есть, найти место Кыргызстана в региональной производственной цепи. Так, если локализовать производство какой-то части оборудования в Кыргызстане с перспективой использования в дальнейшем конкретного продукта на предприятии в России, это обоюдовыгодно. Добавленная стоимость остается в республике, создаются новые рабочие места, платятся налоги. А у российского партнера появляется возможность снизить свои издержки путем создания производства в стране с достаточно низкими тарифами на электроэнергию, наличием недорогой, но в то же самое время квалифицированной рабочей силы. Многие риски, связанные с арендой помещения, стоимостью земли, недвижимости, энергоносителями и так далее, тоже минимизируются. Тем более, если на этапе создания предприятия фонд поддержит и финансовыми ресурсами, и выступит гарантом вложения инвестиций.
- В ходе одной из таких презентаций, которая недавно проходила с вашим участием в Москве, в представительстве Республики Башкортостан при президенте Российской Федерации поднималась проблема "узнаваемости" кыргызстанских товаров в РФ. Поясните, пожалуйста, в чем здесь суть?
- Создание кыргызстанского товара, брэнда очень важно. С этой точки зрения есть уже узнаваемый брэнд – швейные изделия, произведенные в Кыргызстане. Они по качеству, по размерному ряду отвечают не только вкусам потребителей, но и требованиям Таможенного союза для таких изделий. Товар должен быть конкурентоспособным и отвечать требованиям, порою жестким, по безопасности как продовольственной, так и непродовольственной группы товаров. В ЕАЭС есть правила определения происхождения товаров, система сертификации, которым должна соответствовать продукция, произведенная в Кыргызстане и при содействии фонда.
Ключевым являются несколько моментов. Первое - найти тот товар, который республика может производить, исходя из своих ресурсов. Далее изготовить такой товар, который будет востребованным и конкурентоспособным на рынке стран ЕАЭС. Это возможно через восстановление определенных региональных связей, выхода на новые рынки, что для нас это тоже является одним из ключевых вопросов. И в ходе встреч в российских регионах мы также стремимся понять, что можем сделать в реальном режиме, формате для налаживания действующих производственных связей. Учитывая роль Фонда при принятии решения о финансировании проекта, проработать совместно с заемщиком ответы на поставленные вопросы.
- Какие отрасли в республике приоритетны для фонда?
- В соглашении, уставе четко определены приоритетные секторы, исходя из возможностей страны. Это, в том числе, легкая, швейная промышленность, инфраструктурные проекты. Исключены крупные энергетические объекты, но в области малой энергетики можем работать. К инфраструктурным проектам у нас относится и развитие туризма. Другие приоритеты - сельское хозяйство и агропереработка. Это создание хозяйств с применением новых технологий производства, их модернизация, а также решение проблемы консолидации продукции, которая выращивается нашими фермерами. И здесь актуальны проекты по товаропроводящим сетям, в логистической сфере, которые помогут сократить сроки доставки товаров, особенно, скоропортящихся, решат вопрос объемов, качества и безопасности нашей продукции. В конечном счете, думаю, этот подход позволит решить вопрос и формирования закупочных цен для фермера.
- Будет ли фонд идти на финансирование новых производств?
- Этот вопрос был тоже камнем преткновения в рамках дискуссии в Совете фонда. Однозначно – стартапы у нас будут, но это должны быть достаточно хорошо проработанные проекты, а заемщику либо партнеру фонда необходимо показать свою самодостаточность.
- Сам фонд станет искать себе партнеров, выходить со своими инициативами?
- Он может как инициировать собственные проекты, так и работать с проектами по инициативе партнеров. Но в начале нашей деятельности Совет порекомендовал нам приостановить работу на этом направлении до создания соответствующей службы. Вместе с тем у российской части Совета есть полное понимание того, что фонд может иметь свои собственные продукты. Это, конечно, сложная работа, но она обязательно будет проводиться. Главное, ресурс есть, теперь нужны идеи и хорошо проработанные конкретные проекты.
– А как обстоят дела с ними?
- По линии целевого финансирования малого и среднего бизнеса через коммерческие банки фонд уже прокредитовал 14 проектов на сумму примерно 1,1 миллиона долларов. Мы видим востребованность этого продукта. Как известно, фонд в пилотном режиме выделил в общей сумме 20 миллионов долларов двум банкам с государственным участием, это РСК-банк и Айылбанк, которые имеют широкую региональную сеть. Интерес есть и у бизнеса, фонд уже получил от указанных банков предложение об увеличении предоставляемой суммы. Думаю, имеется необходимость в создании полноценной программы по кредитованию МСБ.
Кроме того, в случае с прямым финансированием на рассмотрении находятся два проекта, Правление предварительно их одобрило. Это проекты в сфере агропромышленного комплекса, их стоимость не превышает 10 миллионов долларов. В целом же к сегодняшнему дню обработано 150 проектов. Но фактически мы пока отобрали для себя около десятка проектов, которые можно более детально рассматривать и готовить для принятия решения. Ряд поступивших заявок со стоимостью до 3 миллионов долларов, среди них есть очень хорошие, мы перенаправили в РСК-банк и Айылбанк. Однако значительную часть пришлось вернуть.
- Почему?
- Во-первых, из-за несоответствия требованиям фонда. Во-вторых, из-за плохой подготовки поданных заявок, изложены только идеи и предложения, но они не имеют ни правильного оформления, ни финансовых расчетов. У некоторых заявителей не хватает залогового обеспечения, не предусмотрен собственный вклад. Проблема низкой культуры подготовки проектов сегодня, наверное, характерна для всего постсоветского пространства. Но она со временем решаема, как и многие другие проблемы.
