Анонимные алкоголики: женский алкоголизм не лечится, но...

"ВБ" продолжает публиковать истории из жизни анонимных алкоголиков. Сегодня члены этого сообщества обсуждают душевные проблемы с вовлечением алкоголиков в сообществе и первые шаги по выходу из кризиса. Одна из членов "Анонимных алкоголиков" поделилась своей историей.

- Зима 1995 года. Я, избитая и на удивление трезвая, кричу своему мужу: "Когда-то я поднимусь и буду жить счастливо, а ты пропадешь. Я найду в себе силы, я поднимусь". Много лет после этого слова мои сидели в моем мозгу занозой. Примерно через полтора года, 3 октября 1996 года, мой муж трагически погиб. Прошло 15 лет.

Прежде, чем написать эти цифры сегодня, я посчитала их на калькуляторе, а каких-то еще 7 лет назад я помнила их наизусть. Боль потери и ощущение, что мир рушится на моих глазах ушли, исчезли. Им на смену пришло счастье и спокойная жизнь.

1980 год, мне 22 года, я молодой специалист. Приехала в город Сургут Тюменской области с дипломом и разбитым сердцем. Молодой человек, которого я любила и собиралась за него замуж, изменил мне с моей же подругой. Я не смогла ему этого простить. Его мама просила меня остаться в Челябинске, обещала помочь с карьерой. Но я не смогла простить и на зло уехала по распределению на Север.

Карьеру сделала самостоятельно. Сначала я, числясь у начальства в благонадежных по исполнительности, начала пить водку в больших количествах, флиртовать, гулять и спать с женатыми мужчинами. Я их ненавидела. Так продолжалось года полтора. В 1982 году я повстречалась с моим будущим мужем, через месяц мы поженились. Это была вторая и пока последняя в моей жизни большая любовь. Через год мы поняли, что у нас проблема с рождением ребенка. Я не могла забеременеть.

Еще два года мы ходили по бабкам и колдуньям, потом встали на учет по бесплодию. Сергея тоже проверяли, но увы. Но жили мы счастливо, любили друг друга, он за всю нашу совместную жизнь, даже когда я потом была в пьяном угаре, ни разу не упрекнул меня за то, что я не смогла родить.

Спиртное, конечно, пили, но оставались при уме и памяти. Лечилась я от бесплодия в течение 4-6 лет. С усыновлением ребенка у нас тоже не получилось. Тогда это было очень сложно.

С момента замужества прошло уже почти 8 лет. Мой муж успел посидеть в тюрьме полтора года, вернулся, мы стали жить по-прежнему. Хочу заметить, что когда муж сидел в тюрьме, я эти полтора года очень сильно пила, изменяла ему, где только могла и с кем только могла. А вот когда он вернулся, все опять встало на свои места. Но я выпивала периодически с подружками.

Вдвоем с мужем мы могли себе позволить выпить полбутылки водки под хороший ужин в выходной день. Обычная семья, семейные друзья, ничего особенного. А вот количество спиртного постепенно увеличивалось. Не могу вспомнить тот день и год, когда, выпив с мужем уже не половину, а всю бутылку я попросила его сходить еще за одной (можно было купить ночью, на квартире за тройную цену). И он сходил. Мы выпили ее, поругались и подрались. На следующие выходные опять та же история. Выпили бутылку водки на двоих, пошли в гости, там разругались, только подрался он уже с хозяином квартиры, а я, пьяная, спала на детской кроватке.

Так постепенно и незаметно, но, конечно, не каждые выходные мы увеличивали дозу спиртного, дрались, ругались, мирились. Где-то в 1985 году я получила однокомнатную квартиру. До этого мы жили в коттедже без удобств. Купили машину, гараж. Каждое лето ездили в отпуск. В отпусках мы очень много пили. Напивались в ресторанах просто до беспамятства. Но во время отпуска муж меня пальцем не трогал. А дома, в Сургуте, всегда поднимал руку.

К 1991 году все стало как-то сразу очень плохо. Я очень много пила, с подружками, на работе, с мужем. Он стал приходить с работы пьяным очень часто. Когда напивалась, тогда его агрессия и побои были для меня не так уж страшны. Пару раз я появлялась на работе с синяками и с похмелья. А у меня на работе к тому времени начались повальные сокращения. Я оставалась еще на хорошем счету, но т. к. все чаще появлялась на работе с запахом перегара, в апреле 1992 года попала под сокращение. Дома сидела полтора года.

Когда отправилась устраиваться на работу, т. к. думала, что работа спасет меня от этой постоянной пьянки, в стране нашей уже была безработица. В 36 лет никому такой специалист, как я, был не нужен. Если честно, работать-то я совсем и не хотела.

Я хотела быть дома со своей бутылкой, спрятанной за корзину с луком. В итоге до января 1996 года я пила дома. Муж мой тоже пил, но работать продолжал. Машину мы продали. Я была совершенно больна, запугана и изувечена. Один раз лежала в травматологии (переломанные ребра пробили легкие и я чуть не умерла), привезли меня туда совершенно пьяную, со мной там не церемонились. Но мужа продолжала любить, какой-то совершенно звериной любовью. Он меня также продолжал любить и не мог со мной расстаться.

Может быть, он любил меня только как боксерскую грушу для выплеска агрессии. Не знаю. К тому времени у нас уже не осталось друзей. С нами просто перестали общаться. Даже те, кто любил выпить.

В январе 1996 муж отправил меня на родину в Челябинск, сказав, что устал, не может со мной справиться, боится, что убьет меня, а я все равно буду продолжать пить. Мы созванивались по телефону, строили планы жить в Челябинске. В августе я приехала в Сургут, выписалась из квартиры, в Челябинске устроилась на работу кондуктором. Сергей должен был ко мне приехать жить зимой. Больше живым я его не видела.

В октябре он утонул в тундре, ушел под лед. До этого, живя в Челябинске у сестры, я не пила совсем, кстати, меня и не тянуло. Я приехала в Сургут, но гроб с его телом к тому времени отправили самолетом к нему на родину по моему же распоряжению. Я подумать не могла, что меня не дождутся, что я его не увижу. На похороны я не полетела, ушла в трехдневный запой. Из дома выносили мебель, одежду и ковры, книги, которые я собирала много лет. У меня была хорошая библиотека. Оказывается, я все это продала. Впрочем, продавала не я, а мои соседи вместо меня. Потом мне соседки зашили 3 миллиона рублей в белье, отвезли на вокзал и посадили в поезд.

Через двое суток мне нужно было выходить на работу. А квартиру я бросила. Потом мне сказали, что ее 6 месяцев никто не трогал, ждали меня. Но я пила, мне не было дела до квартиры. Квартира пропала.

Вот с этого момента и до марта 2003 года я не знала покоя и счастья совсем. Запои, которые раньше у меня были один раз в 4-5 месяцев, стали случаться раз в месяц-полтора. Два раза я ставила себе внутривенно эспераль. Еще в июле 2002 года была попытка суицида (перерезала вены), а затем 32 дня провела в наркологическом отделении, потом была "белая горячка" и еще наркология в декабре 2002 года.

С сообществом "Анонимные алкоголики" я познакомилась после первой наркологии в 2002 году. Не поверила, все хотела научиться пить, как прежде, пусть без радости, но хотя бы без этих страшных запоев и выходов из них "на сухую". Пила я в одиночестве, без компаний и собутыльников. Однажды я ходила в течение ночи и половины дня в магазин за очередной бутылкой водки, через каждые полтора-два часа. Мама рассказывала. Я не помню этого, но верю ей. Потом, когда я все-таки уснула, она уехала к своей старшей дочери.

Я устала. Пить устала, но не знала, как жить без водки. Просто совершенно забыла, как можно без нее обходиться. Я жить тоже устала. Единственно, что еще меня держало на этом свете, это желание. Желание доказать! Кому? Что? Не знаю, не помню… Помню только, что кому-то что-то хотела доказать. Наверное, что не такая уж я плохая и никчемная. Ведь от меня отвернулись все: мать, сестра, родственники, а друзей у меня не было. Позади мрак, впереди был тоже мрак. Чувства обиды, ярости, злости, ненависти раздирали меня на части. Когда переставало болеть мое тело, с удвоенной силой продолжала страдать душа. Я больше не могла выносить эту боль.

Я вернулась в сообщество анонимных алкоголиков 13 марта 2003 года. Для начала я стала просто трезветь, на "зубах", на зависти и злобе. Но совсем скоро, через месяц-полтора, вдруг что-то стала слышать, потом понимать, потом приняла участие в организации встречи Российского автопробега. И все! Каким-то образом, я не понимала тогда каким, мне удалось зацепиться за жизнь.

Все это время после возвращения в группу каждый день, утром и вечером, я читала нашу молитву о душевном покое. Благодарила Всевышнего за трезвость и просила о трезвости еще на 24 часа. Я продолжаю делать это до сих пор, вот уже 9 лет и почти 7 месяцев.

Я попросила о наставничестве, и со мной стала заниматься программе женщина из группы. Одновременно с этим я стала искать Высшую силу, и поняла, что она была всегда со мной. Какое-то время спустя, может быть, через 2,5 года моей постоянной трезвости ко мне обратились впервые с просьбой, чтобы я стала наставником. И я согласилась. Вот с той поры, с 13 марта 2003 года, я живу счастливо и трезво. Я поднялась с колен.

Мое же собственное пророчество в отношении меня самой, которое я прокричала своему (ныне покойному) мужу зимой 1995 года, сбылось. Я поднялась. Счастлива. Трезва. Практикую нашу программу "12 шагов" ежедневно.

У меня есть наставник, и я сама являюсь наставником.