Онкобольные КР из-за отсутствия морфина кончают жизнь самоубийством

В России о том, что лишенные морфина онкобольные испытывают нестерпимые муки, заговорили в прошлом году. Поводом послужил тот факт, что контр-адмирал в отставке Вячеслав Апанасенко после попытки суицида был госпитализирован в реанимацию одной из больниц Москвы, где он и скончался через четверо суток, не выходя из комы. В своей предсмертной записке мужчина попросил кроме Минздрава и правительства в его смерти никого не винить. По мнению родных и близких генерала, на такой шаг он пошел, поскольку не смог больше выносить нестерпимую боль, а обезболивающее получить Апанасенко не смог из-за якобы неправильно оформленного рецепта.

Случаи самоубийств онкобольных были зарегистрованы и в этом году. О том, что онкобольные – это группа суицидального риска, в России заговорили открыто. В Кыргызстане анализа причин суицидов нет, и сказать, какой процент составляют лишенные обезболивания онкбольные – сложно. Однако те, кто непосредственно работает в программах по обеспечению испытывающих боль морфином говорят, что такие случаи бывают. Так, координатор проекта "Жизнь без боли" ОФ "Эргэнэ" Тынара Касымалиева с подобным суицидом сталкивалась.

"Это было в одном из сел Чуйской области. Полтора года мужчина страдал от страшных мук, и как ни оберегали его родные, которые видели его суицидальные настроения, больной все равно улучил момент и застрелился из охотничьего ружья. Есть и такие случаи, когда из-за боли пациенты хотели уйти из жизни, но им успели помешать. Иной раз врачи рассказывают, как не могли помочь испытывающим боли пациентам. А бывает, что родные не знают о праве больного на обезболивающее", - прокомментировала она.

По мнению главы ОО "Психическое здоровье и общество" Бурул Макенбаевой, в Кыргызстане ситуация с обезболивающим может быть сходной с той, что сложилась в России.

"Однако у нас есть некие попытки решить этот вопрос. С 2008 года в программу государственных гарантий включены морфины именно для пациентов в терминальной стадии рака. Но это только инъекционные морфины, что составляет проблему. А должны быть таблетированные морфины, морфиновые пластыри. То есть сам набор обезболивающих средств у нас ограничен. Но есть хотя бы попытка помочь", - сказала она.

Однако, как рассказали обе правозащитницы, существует другая проблема: несмотря на то, что программа госгарантий содержит такое обязательство и люди могут получить препараты группы морфинов бесплатно при наличии справки, очень часто на деле это право не реализуется.

"Многие так и умирают в муках. Это связано с каким-то двойным лицензированием аптек. То есть если аптека продает просто лекарства, то получает один вид лицензии. Если будет продавать психотропные и морфиновые средства, то она должна получать другую лицензию. И многие аптеки не хотят связываться с этим из-за хлопот с лицензированием. Кроме того, такая аптека не получит прибыли, потому что подобные лекарства недорогие и круг пациентов маленький. К тому же это накладывает обязательство по установке центральной сигнализации, во многих селах ее нет. Такие аптеки чаще беспокоят правоохранительные органы", - отметила Макенбаева.

По словам Тынары Касымалиевой, этот и ряд других факторов приводит к тому, что онкобольные не могут своевременно получать морфин, а боль настолько нестерпимая, что их близкие вынуждены идти на черный рынок и покупать героин, чтобы облегчить страдания больного.

"Морфин есть только в областных центрах. Из села Беловодского люди едут покупать морфин в аптеки Бишкека. Мы привезли первую партию таблетированного морфина, и, слава богу, она дошла до наших пациентов. Часть была передана на юг страны. Обезболивающее в таблетках не так травмирует как инъекция, ведь некоторым пациентам необходимо получать укол через каждые четыре часа, а сам пациент уколы делать не может", - указала Тынара Касымалиева.

Таблетированный морфин, по ее словам, удобен и тем, что раздается под ответственность близких.

"Первую партию мы привезли, а дальше больных обеспечивать должны уже ФОМС и другие структуры, которые этим занимаются. Главное – начало положено. Если человека нельзя вылечить – это не значит, что ему нельзя помочь. Из жизни нужно уйти достойно, без страданий. Не должны страдать его близкие, которым вдвойне тяжело, нужно улучшить качество жизни пациента в последние дни, в том числе обеспечить морфином", - подчеркнула она.

По мнению Бурул Макенбаевой, сфера онкологии давно нуждается в серьезной реформе. Помимо обеспечения паллиативной помощью, необходимо изменить бытующее в обществе представление, что рак не лечится, поэтому больные все равно все умрут. "Рак уже давно не является смертельным заболеванием. Онкология лечится, но для этого необходимо раннее выявление, правильная стратегия лечения пациента, сопровождение его после выписки, чтобы больному было максимально комфортно", – считает она.

Глава ОО "Психическое здоровье и общество" уверена, что в любом случае пациент может довольно длительное время жить качественно и не испытывать ужаса от происходящего, не чувствовать себя обузой.

"Мы должны концептуально изменить подход и облегчить онкобольному жизнь, только тогда мы будем гуманным обществом. А не оставлять огромную армию людей с собой один на один, мол, сами справляйтесь со своими бедами, как это делается сейчас", – заключила Макенбаева.