Макс Георг Майер: Нехватка денег не оправдывает бездействие

Фонд Ханнса Зайделя основан в Баварии в 1967 году для политического просвещения граждан Германии. В 1976 году он начал работать за рубежом. Сейчас фонд работает почти в 80 странах. Представительство в Кыргызстане открыто в 2002 году. С 2009 оно работает на региональном уровне – с Таджикистаном и Казахстаном. В интервью "ВБ" руководитель регионального бюро фонда доктор Макс Георг Майер рассказал о результатах проектов по подготовке и повышению квалификации госслужащих.

– В чем заключается миссия Фонда Ханнса Зайделя в Кыргызстане?

– Это часть внешнеполитической деятельности Германии, стремящейся поддерживать дружеские отношения со всем миром. В рамках нее оказывается помощь таким развивающимся странам, как Кыргызстан.

С момента обретения независимости ваша страна попросила содействия в развитии госслужбы и госуправления, на что и нацелена наша деятельность здесь и в соседних Казахстане и Таджикистане. В том числе мы хотим передать знания и опыт Баварии в проведении административно-территориальных реформ.

Многие ошибочно полагают, что работа нашего фонда целиком сосредоточена за рубежом. На самом деле за рубежом она занимает всего около 20%, остальные 80% относятся к деятельности непосредственно в Германии. Фонд не имеет экономических интересов, им движет только желание внести вклад в развитие страны-партнера. Основной критерий отбора – уверенность, что помощь окажется результативной. Поэтому выбираются страны, где уже идут демократические процессы.

– Наша республика одной из первых на постсоветском пространстве перешла на парламентскую форму правления. Как вы оцениваете уровень развития парламентаризма в Кыргызстане?

– Последние парламентские выборы прошли свободно, без всяких эксцессов. Хотя многие предрекали, что через год-два будут перевыборы, но этого не случилось. Хорошо или плохо, но парламент продолжает работать. Но плюсов, по-моему, все же больше. Уже то, что в парламенте представлены пять партий, контролирующих друг друга, – большой шаг вперед.

Избрание на местах депутатов айылных кенешей – это тоже форма парламентаризма. Важно то, как он будет развиваться дальше. Такая система позволит в будущем избежать столкновений, свержения власти и революций. Следующий состав парламента будет лучше, потому что население будет голосовать еще более осознанно.

– Очень хочется на это надеяться. Однако проблема в том, что пока не видно особых различий в партиях.

– Это так. В Кыргызстане партии ассоциируются прежде всего с определенной персоной. Чтобы понять разницу, нужно смотреть, кто лидер. При этом партии в основном активны только в период выборов. Но население замечает, какие из них лучше организованы, системно работают, и, исходя из этого, формируют свои предпочтения.

В Германии существует четкая разница в платформах и программах партий. Но у них более длинная история становления, в работе задействовано больше экспертов и различных институтов. Однако и у нас очень важна роль лидеров. Например, ныне правящая партия не набрала бы столько голосов, не будь ее лидер, Ангела Меркель, популярна.

– Расскажите подробней о реализуемых фондом проектах в Кыргызстане.

– Это не проекты в привычном понимании. Обычно проекты ограничены временными сроками, у нас же есть возможность реализовывать инициативы на протяжении многих лет, пока в них есть необходимость. Прежде всего, мы помогаем обучению и повышению квалификации молодых кадров из сферы государственного управления и местного самоуправления.

Во-первых, финансируем приобретение учебников, повышение квалификации преподавателей и приезд зарубежных лекторов, проводим консультации при разработке учебных планов.

Во-вторых, у нас есть 12- и 24-месячные стипендиальные магистерские программы. Направления и количество учащихся год от года увеличиваются. Самое старое и до сих пор наиболее популярное направление – местное самоуправление. Сейчас к нему прибавилось госуправление, НПО и парламентаризм.

Если в 2002 году стипендиатов было 26, то в 2014 году - 274 человека. Мы поддерживаем выпускников и после получения диплома. Проводим для них семинары, оказываем методологическую поддержку, а также помогаем распространять знания дальше.

– Как вы оцениваете успешность реализуемых инициатив?

– В прошлом году наш фонд заказал независимое исследование того, насколько полученное по магистерским программам образование влияет на эффективность работы выпускников и деятельность госорганов в целом. Исследователи отметили неоднозначную роль специального образования с оговоркой, что на функционирование госорганов большое влияние оказывает сама система управления.

Сейчас у нас около полутора тысяч выпускников, и интерес к госуправлению таков, что многие готовы оплачивать учебу сами. Постепенно квалифицированных управленцев становится больше как в центральных, так и в местных органах власти. Тем не менее, использование потенциала выпускников пока недостаточно эффективное. Поэтому, придя на госслужбу, даже хорошо обученный человек не всегда может реализовать все свои возможности. Для этого в госоргане должна сформироваться "критическая масса" таких кадров. Только тогда будет повышаться эффективность всей системы, и население ощутит изменения.

Также не хватает координации при подготовке госслужащих. В идеале государство должно формировать заказ на обучение тем или иным специальностям в соответствии с должностными обязанностями.

– Что вы скажете об эффективности работы госорганов?

– В Кыргызстане мы видим разные примеры государственного и муниципального управления. К примеру, есть как сильные, так и слабые айылные аймаки. По сути, управление зависит от первого лица. Нынешняя модель госуправления неплоха. Много полномочий передано местным властям, но нужно повышать их потенциал. Надо помнить, что, помимо назначаемых лиц (например, специалисты айыл окмоту), есть и избираемые (главы айыл окмоту и депутаты айылных кенешей). Важно одновременно поднимать уровень квалификации и тех, и других. Ну и про центральные органы важно не забывать.

– Сколько стране требуется государственных и муниципальных служащих?

– Универсальной модели или расчета не существует. Все зависит от объема оказываемых услуг. Требуется стандартизация того, какие услуги должны быть, сколько человеческих и финансовых ресурсов нужно. Например, в мэриях схожих по численности населения городах Германии работает от 300 до 500 человек. Разница в том, что в одних случаях мэрия самостоятельно занимается уборкой территорий, а в других отдает ее на аутсорсинг.

– Тогда другой вопрос: достаточно ли существующего количества чиновников в Кыргызстане?

– Опять же трудно ответить, потому что нет стандартов. Должны быть должностные инструкции – кто, чем и как должен заниматься. К примеру, если посмотреть на некоторые сферы в Бишкеке, то кажется, что мэрии нужно срочно увеличивать кадры. А когда внимательно посмотришь, как работают ее некоторые сотрудники (двое работают, трое смотрят), то приходишь к иному выводу.

Существует и другая проблема, связанная с численностью госслужащих, – увеличение госсектора для того, чтобы в дальнейшем использовать его как административный ресурс.

– В Кыргызстане наблюдается высокая текучесть кадров на государственной и муниципальной службе, в том числе из-за частной смены руководства. Как, по-вашему, с этим можно бороться?

– Это чисто политический аспект, на который нам повлиять сложно. В конце концов люди, находящиеся у руля власти, должны понять, что будут более успешны при наличии стабильного госаппарата. Частая смена кадров и изменение законов ни к чему хорошему не приводит. Но можно указать и на некоторое улучшение ситуации. К примеру, введение в госорганах должности статс-секретаря принесло некоторую стабильность.

– Видите ли вы готовность властей становиться подотчетными обществу?

– Многое зависит от активности самого населения. Любая сессия айылного кенеша сегодня открытая. Каждый может в ней участвовать, высказывать свои предложения или критиковать, но это не так часто случается.

Спросите сегодня у простых бишкекчан, чем занимается их районный акимиат. Скорее всего, большинство ответит, что не знает. Меж тем население само должно проявлять интерес, знать о правах и обязанностях тех, кто живет за их счет.

В моем родном селе каждая сессия местного совета транслируется по Интернету. Даже находясь здесь, за тысячи километров от дома, я слежу за тем, что там происходит. Как правило, в заседаниях участвуют около 70-100 жителей деревни. Казалось бы, не так много, но их присутствие придает динамику обсуждениям. Депутаты чувствуют внимание со стороны населения, ведь получаемую на сессии информацию активисты затем доводят до всех остальных. Надеюсь, здесь это тоже постепенно войдет в практику.

– У нас также существует огромный разрыв в развитии столицы и нескольких крупных городов по сравнению с остальными регионами. Как его преодолеть?

– Такое наблюдается во всем мире. Например, в 60-х годах прошлого века в Германии большинство граждан стремилось переехать в города, потому что в сельской местности нечего было делать. Чтобы изменить ситуацию, правительство запустило специальную программу по развитию местного самоуправления. Это проявлялось прежде всего в передаче финансовых ресурсов в регионы. Данная политика продолжается и по сей день.

Государство создает привлекательные условия для того, чтобы люди не покидали села. Прежде всего это хорошие школы и транспорт. Можно видеть рекламные вывески, говорящие о том, что в селах Интернет быстрее, чем в городах. Кроме того, указывается на преимущества проживания в регионах – это жизнь на природе, на свежем воздухе. Сегодня можно даже наблюдать обратное движение, когда молодые люди перебираются в села, потому что там легче обзавестись жильем. Многие живут в селах, а работают в городах. Например, жители моей родной деревни могут за полчаса добраться до города на поезде.

Словом, нужны хорошие программы, концепции, действенные инструменты и положительные примеры. Государство должно мотивировать людей заниматься развитием местного сообщества.

– А как убедить людей тратить свое личное время на общественно полезные дела, ведь сделать это совсем непросто?

– Для начала нужно найти и поддержать активистов. В Германии очень развита культура волонтерства, очень многое делают сами граждане на добровольной основе. Например, детские сады, спорт, культура – забота не местных администраций, а самих граждан. Они берут на себя даже вопросы пожарной безопасности. Например, в моей деревне, где проживает 6 тысяч человек, существует 95 различных общественных объединений. Здесь в Кыргызстане тоже такое возможно.

Пока же, как мне кажется, большая часть кыргызстанцев замкнута на самих себе и редко участвует в общественной жизни. Например, обставляя свои дома и квартиры, они почти не вносят вклад в развитие мест общего пользования: лифтов, подъездов, дворов, детских площадок или парков. Хотя на эти цели хватило бы даже двух процентов тех денег, что они тратят на себя. Даже несколько многоэтажек могли бы стать локомотивами этого процесса. Если не вкладываться в развитие инфраструктуры сегодня, то через несколько лет можно полностью ее потерять. Тогда придется строить все заново. Это касается и ситуации с состоянием дорог.

– Наиболее часто звучащее из уст наших чиновников оправдание – отсутствие денег.

– Решение проблем не всегда упирается в деньги. Самое главное – именно вовлеченность в процесс. Например, на юге республики многокилометровые ирригационные сети не работают только из-за того, что разрушено несколько метров. Мне это трудно понять. Ведь отдача будет в десятки раз больше, чем стоимость ремонта.

Но есть и положительные примеры. Недавно я побывал в селе Таш-Булак Джалал-Абадской области. Там по инициативе одного из наших выпускников были отремонтированы две водяные скважины, которые не работали годами и поэтому население постоянно зависело от уровня воды реки. Причем на ремонт потребовалось не так много средств.

– А кто должен организовывать подобную работу?

– Прежде всего это задача местных администраций. Их руководство должно тщательно подбирать себе команду, а для этого внимательно продумывать вопрос, что может предложить своим сотрудникам. Будьте уверены, что всегда найдутся люди, которых устроят предлагаемые условия.

В Кыргызстане часто случается так, что нанимают человека, который совершенно точно через какое-то время уйдет, потому что условия ему изначально не подходят. Если служащий не увлечен своим делом, улучшений не будет. В моей родной деревне этот вопрос решили так: стали нанимать на службу женщин на полдня. Остальное время они могут посвящать домашним делам, смотреть за детьми. Это устраивает всех.

– В Кыргызстане очень высок уровень коррупции, который часто оправдывают низкими зарплатами госслужащих. Вы с этим согласны?

– Связь между зарплатой и коррупцией, действительно, существует. В Германии, где условия у госслужащих достаточно хорошие, они боятся быть втянуты в коррупционные действия, так как тогда могут лишиться всего.

В Кыргызстане зарплаты и особенно пенсии госчиновников на самом деле низки. Неприемлемо, когда человек, отработав на госслужбе 40 лет, получает пенсию в 2 тысячи. сомов. Однако ситуация не везде одинакова: в одних сферах зарплаты совсем мизерные, а в других – вполне приличные.

Конечно, государство должно изыскивать средства для повышения. Но при этом должно требовать лучшего исполнения бюджета и повышения качества оказываемых услуг. Скажем, повышение зарплат врачам должно сопровождаться улучшением качества медицинских услуг, чего сегодня не наблюдается.

Что касается коррупции, то единственное средство против нее – передача дел в суд и доведение их до логического конца. Виновные должны быть наказаны. Антикоррупционные агентства и тому подобные институты также приносят пользу, но только в виде информирования. Реальный результат дадут только суды, но только если они сами нетерпимы к коррупции, для которой нет никаких оправданий.