Второе дыхание: Аман начинает новую жизнь после пересадки почки

Эти люди живут в строительном вагончике на отшибе строящегося крыла Национального центра охраны материнства и детства. У них нет воды, тепла, денег на самое необходимое. Но они счастливы. Безмерно! Ведь главное чудо в их жизни свершилось - удалось спасти сына от смерти, хотя шанс был один на миллион.

Врачебная ошибка стала приговором

Эта история о бескомпромиссной родительской любви, о борьбе за жизнь ребенка. А еще о силах, которые появляются, когда человек кладет на алтарь спасения все, что у него есть. Именно таким и оказался скромный, рано поседевший крестьянин из дальнего джалал–абадского села Кара–Дарыя Абдумажит Юлдашев.

Когда он пришел в редакцию просить помощи, честно говоря, не думала, что появится повод рассказать его историю в рубрике "Второе дыхание". Практика показывает, мало кто готов пешком обойти город, стучаться во все двери, просить, собирать пожертвования по сому. Большинство сдаются уже после первой неудачи, уезжают в село, хороня будущее ребенка раньше, чем обрывается его жизнь. Абдумажит решил иначе: он сделает все, чтобы сын остался жив. Цена здоровья мальчика была непосильной - 35 тысяч долларов. Ребенку срочно требовалась пересадка почки.

- Знаете, даже хотел его отдать богатым бездетным людям, но с условием, что они оплатят лечение. Жена плакала, говорила, что не расстанется с сыном. Я ей повторял: жить, зная, что наш мальчик живой–здоровый, будет проще, чем если он умрет, а мы останемся с мыслью, что не все сделали, чтобы спасти его... - вздыхает Абдумажит. Мы сидим с ним на топчане у вагончика и вспоминаем, как все начиналось.

...Аман простудился на пастбище, у мальчишки начался энурез. Отец повез его в сузакскую больницу, но врачи успокоили: пустяк, пройдет. Несколько раз прогрели почки инфракрасной лампой и отпустили домой. Но у мальчика подскочила температура до сорока, начался сильнейший отек, мочегонные средства не помогали. И тогда Абдумажит привез сына уже к ошским медикам, требуя сделать хоть что–то. Ребенку ввели катетер и выкачали почти два литра мочи! Врачи предупредили отца, что мальчик долго не протянет, - готовьтесь. И действительно, Аман уходил на глазах - из–за отказа почек началась сильнейшая интоксикация. Родители, хватаясь за соломинку, повезли отекшего, уже не поднимающегося с постели сына к ясновидящей. Та сказала: он будет жить, но нужно много денег. И дала дельный совет - везти сына в Бишкек.

В Центр охраны материнства и детства Абдумажит принес бредящего мальчика на руках. Затем была реанимация, после этого - программный гемодиализ четыре раза в неделю. Нефрологи сразу сказали: "Аман не выживет без пересадки почки", однако обнадежили - сейчас у нас такие операции делают, ежегодно приезжают белорусские трансплантологии, чтобы максимально сократить расходы на эту операцию. Но в любом случае пересадка почки будет стоить около десяти тысяч долларов. Отец решил: отдам свою!

Абдумажит продал дом, участок, скотину, все ценное, только бы насобирать денег, ведь до приезда белорусских врачей тогда оставалось меньше месяца. Однако после экстренных расходов на лечение у мужчины оказалось на руках только чуть больше пяти тысяч долларов. Кто–то посоветовал прийти в "Вечерку"...

Мы написали про Аманчика, открыли тему на интернет–форуме "Дизель" и приготовились ждать. Это самый сложный момент в организации помощи: никогда не знаешь, откликнутся люди или нет, смогли ли мы донести до читателей и пользователей "Дизеля" в полной мере родительскую боль и отчаяние, захотят ли больным помочь? Это всегда - экзамен. Не только наш, но и родительский тоже. Часто бывает так, что и малыша жалко, и сумма небольшая, а помощь не идет. Все равно есть неведомые нам силы, которые решают, кому дать шанс на жизнь. Аману дали. Буквально за пару недель удалось собрать недостающую сумму, Абдумажит стал считать дни до приезда трансплантологов. Но надежды рухнули в одночасье - типирование на совместимость тканей показало, что почка папы сыну не подходит.

Ищу донора. По совместительству сына

Законодательство нашей страны позволяет проводить трансплантацию почек только от доноров - близких родственников. И тогда Абдумажит поехал в село просить старшего сына подарить жизнь младшему братишке. Тот, конечно же, согласился, хотя его жена была против, очень боялась за мужа, думала, что тот может остаться инвалидом, а у них только–только родился малыш. Но парень все же приехал в Бишкек, снова провели процедуру типирования (а стоит она больше тысячи долларов. - Авт.), и опять неудача!

- Во время поездки в родное село в Джалал–Абаде узнал, что один из сыновей пропал. Мы с женой оставили их на попечение родных, но те не углядели. Поехал искать, ведь он был нашей последней надеждой. Нашел в Оше, едва отбил от хулиганов. Вылечил, привез в Бишкек. Провели обследование, но и его почка не подошла. Ну а что было дальше, вы сами знаете, - грустно улыбается Абдумажит.

Еще как знаю! Звонит сотрудник службы безопасности и говорит, что снова ждет Юлдашев. На тот момент он приходил к нам в редакцию как на работу. Выхожу. Стоит Абдумажит с потрепанным синим пакетом: "Отдайте это ребенку, которого еще можно спасти. Здесь все деньги: и те, которые мы выручили, продав хозяйство, дом, и те, которые нам принесли добрые люди. Моему Аманчику уже не помочь", - роняет голову на стол и беззвучно плачет. Я открываю пакет - там деньги. Много. Спрашиваю: это вы вот так, в пакете, привезли, что ли? Он кивает головой и добавляет: в банк не заехал, там что–то на счету еще есть. Позже снимет и отдаст.

Беру его за руку: "Сейчас мы пойдем в банк, вы положите всю сумму на свой счет, чтобы больше подобной дурости не совершать - возить деньги на жизнь сына в полиэтиленовом пакете! Есть еще один способ спасти Амана - везти его в Турцию, там практикуется перекрестное донорство: вы отдадите почку другому больному, а кто–то отдаст вашему сыну". Что произошло дальше, мы с Абдумажитом вспоминаем сейчас с улыбкой: мужчина так соскочил со стула, что тот отлетел в угол, стал мерить шагами комнату, смеялся и плакал одновременно: "Правда?! Это правда?! Да я обе почки отдам, лишь бы его спасти!". То, что нужно было еще насобирать почти тридцать тысяч долларов, его уже не страшило - главное, появился шанс.

Это судьба!

Мы снова написали про Аманчика, люди понесли деньги. Абдумажит вел полный учет поступающих средств и расходов. Он потом показал мне засаленную тетрадку, из любопытства стала читать имена и фамилии и зацепилась за одну из них: большую сумму денег пожертвовал полный тезка одного экс–министра. Спросила у Абдумажита: как выглядел этот человек?

- Да он, кажется, военный. Приехал к нам, привез деньги, продукты, предложил пожить у него, пока решится вопрос с операцией. Но я не согласился, зачем кого–то обременять, тем более тут все время рядом с сыном, - вспоминал мужчина.

Да, это был он! Не могу назвать фамилию, поскольку человек наверняка не желал славы, просто помог тихо и очень серьезно. Но и не упомянуть этот момент не смогла - слишком уж редко в нашей стране встречаются те, чья человечность проходит испытание на прочность властью.

Состояние Амана между тем стремительно ухудшалось, времени на сборы не оставалось совсем. И именно в этот момент Абдумажиту позвонили люди, которые сказали, что дадут оставшуюся сумму - почти девятнадцать тысяч долларов! Это были основатели одного из частных медицинских центров.

- Помню, хозяйка центра (фамилию женщины не публикуем по ее просьбе. - Авт.) приехала к нам в вагончик, сняла на пороге сапоги, хотя было очень холодно, и весело сказала: "Ставьте чай! Будем поездку планировать!". Эта женщина не только выделила нам деньги на операцию, но и отправила педиатра, боясь, что Аманчику может потребоваться врач во время перелета", - рассказывает мужчина.

Позже она помогла оплатить и гостиницу, поскольку в Турции возникли непредвиденные проблемы - мальчик, которому должны были пересадить почку отца Амана, умер. Пришлось искать другой вариант, а это проблематично, ведь нужно, чтобы совпало множество условий. Но и тут Аманчику повезло, через две недели нашелся пациент, которому подошла почка Абдумажита, а у отца реципиента группа крови совпала с амановской.

Вернулись, чтобы жить

Турецкая семья, с которой Юлдашевы таким необычным образом породнились, предложила перебраться в Анкару, пообещала помочь с работой и жильем. Настаивала, что для Амана это будет лучше всего, ведь медицина в Турции не идет ни в какое сравнение с нашей. Но Юлдашевы решили вернуться.

- У нас же здесь внук родился, и родина наша тут. А еще Аманчику надо в школу идти, и так столько пропустил, - объяснил новоиспеченным родственникам Абдумажит.

И они вернулись. Еще год супруги Юлдашевы будут жить в вагончике. Он - работать сторожем в Центре охраны материнства и детства, она - помощником повара в соседнем кафе. Аман же в этом году заново пошел в седьмой класс - с образцовым табелем его с удовольствием зачислили в 72–ю школу.

- А недавно мы съездили в Джалал–Абад, посмотрели на внука. Вы себе не представляете, какое это счастье - видеть, как играют дети. Живые и здоровые. Знаете, эти три года, пока мы боролись за жизнь Амана, постоянно думал, почему пришлось пройти через это? Не знаю ответа и сейчас, мы ведь не были великими грешниками, чтобы так жестоко наставлять нас на путь истинный. Но, скажу честно, за это время стал совершенно другим человеком. Сейчас искренне верю в Бога, и всегда благодарю его за тех людей, которых он нам послал. Все в этой жизни не случайно. Вот, например, когда меня призвали в армию, служить отправили в российскую глубинку, там я выучил русский язык. Никогда не думал, что именно знание его поможет мне спасти сына. Ведь для того чтобы меня услышали в Бишкеке, надо было много и убедительно говорить по–русски, - рассуждает Абдумажит.

Хотя, наверное, язык тут ни при чем. А вот с тем, что все не случайно, полностью согласна. Свой экзамен перед небесной канцелярией отец сдал в тот момент, когда принес все деньги, чтобы спасти другого ребенка, раз не может продлить жизнь своему. И за этот выбор ему оставили сына.

...Кстати, Аман, когда я уже собралась уходить, скромно заговорил:

- Многие думают, что дети ничего не понимают, не знают о своем диагнозе. Я знал. И очень боялся, что умру, что никогда больше не буду рядом с мамой и папой. Чем больше они старались меня отвлечь, обещали, что все будет в порядке, тем сильнее боялся. Видел же, что так ведут себя и родители других детей, которые потом умирали. Мне всего двенадцать, но я в жизни многое понял. Буду беречь маму и папу, учиться на пятерки, а когда вырасту, стану врачом. И скажите, пожалуйста, от меня спасибо всем, кому я обязан жизнью. Я их не подведу!