Сергей Соловьев: Мне интересно происходящее в кинематографе стран СНГ

Известный советский и российский кинорежиссер Сергей Соловьев, постановщик таких известных картин, как "Станционный смотритель", "Сто дней после детства", "Избранные", "Наследница по прямой", "Асса", "Черная роза – эмблема печали, красная роза – эмблема любви", "Анна Каренина", и многих других, поделился с "ВБ" отношением к происходящему в постсоветском кинематографе. И заявил о возможности взаимодействия с кыргызскими коллегами.

- Сергей Александрович, нынешним летом в российской столице прошел очередной, уже 35-й по счету Международный Московский кинофестиваль. На ваш взгляд, такие форумы способствуют возрождению сотрудничества в кинематографической сфере на постсоветском пространстве, о необходимости чего сегодня нередко говорится с различных трибун?

- Говорится - еще не значит, что делается. Когда все только начиналось, а вернее разваливалось, в начале девяностых, я был председателем Союза кинематографистов России. И, выступая на встрече глав правительств государств СНГ, заявил: "Мы просто обязаны в каждой бывшей республике СССР сделать по кинематографическому интеграционному центру". Премьер-министры всех республик поддержали меня единогласно. Все жали мне руки, а потом уехали и забыли об этом. Мне кажется, с тех пор мало что изменилось, по крайней мере, к лучшему.

- Ну а в России сегодня вообще сохранился интерес к кинотворчеству в странах СНГ?

- Если и да, то совсем не в той степени, в какой хотелось бы. Но если вы спросите лично меня, то мне это чрезвычайно интересно.

- И с коллегами из ближнего зарубежья контактируете?

- Да, некоторые к нам приезжают, мы - к ним. Я сегодня являюсь президентом международного фестиваля кинематографических дебютов в Ханты-Мансийске "Дух огня". Взаимного интереса во время фестивальных встреч не занимать. Важно, во что он выльется. Он же пока здесь, в России, ни во что не выливается. В прокат выходят преимущественно американские картины, за которые конкретные люди получают заработную плату. В Голливуде или в каких-то еще западных студиях. У них есть график выпуска фильмов на экран. А наши картины только мешают им хорошо работать на Голливуд.

- Вы в числе других мастеров советского и российского кино преподавали в летней киноакадемии, которую уже второй год организует в Москве Никита Михалков для молодых актеров, режиссеров игрового и документального кино из разных стран.

- В том числе и из СНГ. В этот раз в число ее слушателей, насколько я знаю, вошли представители России, Армении, Беларуси, Украины, Казахстана, Таджикистана, Узбекистана, а также США, Австралии, всего – 14 государств.

- К сожалению, среди них опять нет кыргызстанцев.

- Ничего не потеряно. Есть возможность попробовать удачу в будущих конкурсных отборах, условия которых не так уж строги.

- Но вот эта академия, на ваш взгляд, способна стать в будущем одной из тех самых интеграционных площадок в области кино, которых сегодня так не хватает в рамках Содружества?

- По словам самого Михалкова, этот международный образовательный проект как раз и преследует целью содействие профессиональному росту новой генерации кинематографистов из разных стран. А также налаживанию творческих и человеческих связей между ними, обмену опытом на базе одного из главных культурных завоеваний - русского кинематографа. Я не в курсе дальнейших планов Никиты Сергеевича. Но тут ведь как? Как камешек в воду бросаешь – бульк, и стали круги расширяться, куда-то двигаться. Потом еще – бульк, бульк. Очень важно, чтобы началось какое-то движение, со всех сторон. Я говорил там нескольким ребятам: "Чего вы ждете? Вы должны сейчас и здесь этим моментом пользоваться, для того чтобы сформировать какое-то свое общение. Может, даже межрегиональное, межгосударственное". Самое главное, чтобы булькнуло в этой тиши и ненужности. Вот все мои надежды.

- Что, на ваш взгляд, надо сделать, чтобы вдохнуть в постсоветский кинематограф новые силы?

- Прежде всего возродить уважение к самим себе. Избавиться от этих диких идей, что мы сами, так сказать, моральные уроды, ничего не можем и нужно напустить сюда из Европы, из Америки всех, кто нас научит. Чему они нас могут научить? У них действительно есть очень классные технологии. Для того чтобы их иметь, надо иметь инфраструктуру технологическую. А это колоссальная индустрия. Вот ее у нас нет. И готовить специалистов в области индустрии, которой нет, - безумие. Вся сила и вся мощь советского кинематографического образования заключались в том, что мы опирались на собственные силы и на собственные деньги. ВГИК, в котором, к слову, учились и будущие кыргызские мастера кино, организовывал Эйзенштейн. И никакие технологии не заменят одного Эйзенштейна.

- В упоминавшейся киноакадемии, как сообщалось в прессе, много внимания уделялось классике. Ваша "Анна Каренина" – фильм, снятый по классической первооснове. Сложно было работать над таким произведением?

- Нет никаких сложностей. Когда заходит разговор о сложностях, я всегда говорю: "Если так трудно, пойди и займись другой профессией". Когда-то гениально высказался Мейерхольда на эту тему. Он сказал: "Есть произведения, за удовольствие работать над которыми нужно брать деньги с режиссера. А есть произведения, за которые нужно платить дикие деньги режиссеру, за то, что он согласился вот в этом мутном озере купаться". Никаких сложностей нет, есть только радости.

- Но вроде бы именно с "Анной Карениной" возникали какие-то проблемы.

- Там тоже не было никаких трудностей. Были сложности с финансированием. А эти сложности может организовать любой дурак на любом пространстве. Метр на метр – можно организовать такие финансовые проблемы, из которых никогда не выберешься.

- А сейчас вы над чем-то работаете?

- Да. Это большая картина под названием "Елизавета и Клодиль".

- О чем она, если не секрет?

- Ну, так в двух словах не расскажешь. Я уже потратил на нее много времени и потрачу еще. Она снимается в Нормандии. В одной из главных ролей - Венсан Перес, мы старые приятели, другие талантливые актеры. Из российских, к примеру, – Баширов. Фильм – о двух девочках, по 16-17 лет, из очень хороших семей, которые встречают новый век, но не этот, а прошлый, двадцатый. О том, как они страшно боятся, что век обойдет их, со всеми потрясающими новшествами. К сожалению глубокому, ничего не обойдет, все они получат по полной программе от этого века.

- И когда можно ждать завершения работы?

- Думаю, в начале будущего года. В марте - апреле, надеюсь, выйдет.

- В прокат?

- Коль скоро в России нет проката, куда выйдет, я не могу сказать. Куда-то выйдет. Но во Франции, Бельгии, во всех франкоязычных странах точно появится в прокате. Там уже намечены кинотеатры и так далее. У нас – куда-нибудь привезем на тележке, тележку скинем в помойку, и будет называться: "Вышел в прокат".

- Если бы вы знали, какие проблемы с прокатом, и не только с ним, испытывают ваши коллеги в Кыргызстане! Помните, о кыргызском киночуде в 60-70-е годы прошлого столетия говорил весь мир? Сегодня, увы, все в прошлом. Но не бездействуют, несмотря на массу проблем, среднее и молодое по возрасту поколение коллег тех, кто создавал это чудо. Берут призы на международных кинофестивалях, вновь заявляют о своей республике в мире.

- Видите, вы мне это говорите, а я об этом не слышал. Очень важно контачить. Вот вы сказали о том, что происходит в Киргизии. Пусть, кому интересно, свяжутся со мной, я готов общаться.

- А как это сделать?

- Лучше всего выйти на упоминавшийся Ханты-Мансийский фестиваль. В Интернете есть сайт, можно все узнать. В рамках фестиваля организуются мастер-классы, студенческий форум, много чего интересного происходит. Этот фестиваль каждый год проводится в конце февраля - начале марта, но не обязательно ждать. Пусть напишут – что есть у них, что можно показать. Во всяком случае, какие-то первоначальные связи я с удовольствием поддержу.

- Каким вы видите будущее постсоветского кинематографа?

- Конкретного оптимизма по поводу нашей ситуации у меня нет. Но я оптимист в смысле того, что кино будет жить, и будет жить, в том числе и теми традициями, которые были заложены в Советском Союзе. Я до сих пор воспринимаю, во всяком случае, уж как великую культурную драму распад СССР. Я не экономист, не политик, не знаю, что там сказать с этой точки зрения. Но с точки зрения культуры убежден: произошла величайшая драма, последствия которой будут ощущаться еще очень долго. И эти последствия мы должны стараться всячески преодолевать. Хотя бы стараться.