Курбанбай Искандаров: Сотни километров линии границ не согласованы с соседями КР

Как рассеять тучи над кордоном

Все приграничные конфликты последнего времени связаны с тем, что у Кыргызстана с соседними странами остаются сотни километров несогласованной линии границ. Полная делимитация и демаркация наших рубежей заметно снизили бы остроту периодически возникающих проблем. О том, в каком состоянии находится переговорный процесс с Таджикистаном и Узбекистаном по вопросам приграничных территорий, а также почему он затягивается, в интервью нашей газете рассказал спецпредставитель правительства КР по вопросам делимитации границ Курбанбай Искандаров.

- На днях специальная комиссия выезжает в Баткенскую область, где должна уточнить, какие проблемы стоят наиболее остро в Ляйлякском, Баткенском и Кадамджайском районах и какое финансирование необходимо для этого. Самые болезненные проблемы начнем решать в этом году.

- Как идут переговоры с Таджикистаном по поводу границы?

- В 20–х числах декабря в Бишкеке мы начали переговоры с таджиками. Границы в Ляйлякском и Баткенском районах порой проходят посреди одного огорода, появились маленькие анклавчики. Начиная с 2002 года на переговорах по делимитации границ с соседями в основном решались правовые вопросы, потому что без их решения продвижение очень затруднительно.

Таджикская сторона придерживается мнения - использовать при уточнении границы документы 1924 -1927 годов, когда шло национальное размежевание Туркестанского края, тогда образовались Узбекская ССР, Туркменская ССР, Таджикская АССР (первоначально в составе Узбекской ССР) и так далее. Мы же считаем эти документы неполноценными, поскольку, чтобы иметь юридическую силу, они должны пройти полную процедуру утверждения верховными органами республик согласно Конституциям того времени. Кроме того, тогда топографический и картографический материал был неточный. Было недовольство со стороны Кыргызской автономной области (вскоре преобразованной в АССР) в составе РФ, потому что ее представители в те годы недостаточно участвовали в этом процессе. После этого долгое время шли переговоры, но ни одна паритетная комиссия вопрос до конца не решила.

Мы основываемся на материалах 1958–1959 годов. Последние четыре года встречались и не могли найти общий документ, который устраивал бы обе стороны. После распада Союза, когда создавалось СНГ в 1991 году, все руководители республик подписали протокол, по которому признали, что имеющиеся границы бывших союзных республик закрепляются как межгосударственные. Эти документы были ратифицированы парламентами всех государств СНГ.

- Как те границы возникли?

- Еще в советское время председатели колхозов по соседской дружбе встречались на совещаниях, конференциях. Кто–то, к примеру, просил 10 гектаров поливных земель, а взамен мы отдавали большие богарные участки. Такой негласный обмен проходил без подтверждающих документов. Жители с той и другой стороны осваивали землю, обживались. А после распада Союза, когда стали поднимать документы, выяснилось, что на нашей территории живут граждане соседней страны. Оказалось, что богарные участки уже стали поливными, соотношение отданных взамен было один к трем или один к пяти. На этой основе возникали споры, мол, почему отдали 50 гектаров, а получили 10? И таких коллизий приходится решать очень много.

- А какие проблемы остаются с Узбекистаном?

- В 1955 году по предложению сторон создавались паритетные комиссии Кыргызской и Узбекской ССР. Изучались все материалы по землепользованию, описали и уточнили границы, на высоком уровне были приняты постановления Советов министров обеих республик. На основании этих документов Президиум Верховного Совета Киргизской ССР в 1961 году принимает Указ о кыргызско–узбекской границе. Но узбекская сторона такого указа не принимала. Тогда председатель прежнего Верховного Совета Узбекской ССР Ядгар Насриддинова обратилась с письмом к председателю Президиума ВС Киргизской ССР Торобаю Кулатову. Там говорилось, что Узбекистан согласен с результатами работы комиссий, за исключением границ по массиву Бурганди, который просили оставить за Узбекистаном. Но поскольку указ с нашей стороны был принят, кыргызская сторона посчитала нецелесообразным рассматривать этот вопрос.

С того времени окончательно вопрос не был решен. И до сих пор идет переговорный процесс по ряду участков, где линия границы остается несогласованной. Мы предлагали обратиться к договору о вечной дружбе, подписанному в 1996 году. Он ратифицирован парламентами и имеет статус закона. В нем также имеется подтверждение признания, что межгосударственными становятся границы бывших союзных республик.

- С чем связан такой медленный, затяжной процесс переговоров по границе с узбекскими коллегами?

- Мы возобновили переговорный процесс с Узбекистаном в 2011 году. За короткое время трижды менялся состав делегации. Всякий новый руководитель должен войти в курс дела, что требует времени. Мне приходится новому человеку снова объяснять и доказывать. На это уходит время. Недавно Узбекистан опять обновил состав делегации, а наше преимущество в том, что состав делегации стабилен много лет. У нас сначала был отдел при правительстве по вопросам делимитации и демаркации границ, теперь статус повышен до спецпредставителя правительства. Наши эксперты только этими вопросами занимаются. Я постоянно работаю в течение 10 лет с документами, архивными материалами, участвую в переговорах. По каждому участку выработаны согласованная позиция и обоснование, готовы на любом уровне вести переговоры.

Хотя за последние годы правительство менялось не раз, но общая политика в отношении границ остается неизменной. А узбекскую делегацию обычно возглавляет замминистра или директор госагентства, для которого вести переговоры - дополнительная нагрузка к основной работе. Когда возвращаются в Ташкент, то забывают про пограничные вопросы, уделяя больше внимания основной деятельности. На предстоящих переговорах делегацию возглавит вице–премьер–министр. Мы думаем, что с нашей стороны также будет его визави. Если бы узбекская сторона согласилась с нашими предложениями, то при стабильной работе за полтора года можно было бы согласовать все вопросы и закончить делимитацию.

- Проблема несогласованных территорий дает о себе знать в виде периодически возникающих конфликтов, в прошлом году были инциденты в Ала–Букинском районе, когда горнорудная компания начала проводить дорогу на несогласованном участке. В этом году дал о себе знать анклав Сох. Сколько мы имеем таких участков, которые могут представлять угрозу возникновения приграничных конфликтов?

- Такие участки еще остаются в районах совместного водопользования в Ала–Букинском, Ак–Суйском, Кара–Суйском районах. В Араванском районе есть карьер, где Узбекистан до сих пор добывает на нашей территории камни. Такие участки существуют в Бургандинском массиве, вокруг анклавов Сох и Ворух. В прошлом году решена серьезная проблема на одном участке в Ляйлякском районе за счет строительства дороги между селами Максат и Корумдай. А без этого наши граждане, проезжая через территорию Таджикистана, подвергались различным придиркам со стороны пограничников, милиции, жителей. Два года мы вели переговоры, чтобы построить связующие мосты. В этом году начнется строительство объездной дороги. В течение трех–четырех месяцев ее закончим, тогда граждане Кыргызстана смогут проезжать, минуя чужую территорию, три айылных округа соединятся автомобильной трассой.

- Население в приграничных районах довольно смешанное, многие имеют родственников на другой стороне. Люди незаконно переходят границу, их отстреливают за нарушение. Как решать этот вопрос?

- Эту проблему надо решать путем переговоров. Надеемся, что узбекская сторона отнесется с пониманием и пойдет навстречу своим согражданам. Многие хотят беспрепятственно проезжать, но из–за отсутствия открытых пунктов пропуска некоторые пытаются пройти границу нелегально. Есть факты, когда наших граждан, создавших семьи с гражданами Узбекистана, депортируют.

Узбекская сторона начала ставить ограждения и протянула колючую проволоку на 500 километров. Хотя у нас была договоренность, что до окончания переговорного процесса ни одна сторона не будет делать каких–то ограждений и ставить заставы. Мы много раз официально обращались, но нам отвечают, что это делается в целях безопасности, для защиты от неких деструктивных сил, для пресечения контрабанды.

- Некоторые эксперты говорят, что как только будет проведена демаркация и установлены столбы, вырыты приграничные овраги, то все проблемы решатся. Так ли это?

- В какой–то мере они правы. Когда протянута колючая проволока, стоит вооруженный солдат–пограничник, мало кто захочет покушаться на границу. Когда ограждения нет, хотя линия границы и уточнена, то всегда есть возможность для незаконного пересечения рубежей. Возьмем инцидент в Чарбаке. Там участок полностью описан и утвержден, но, несмотря на это, граждане Узбекистана нарушали границу, пасли скот, заготавливали дрова на зиму на нашей территории. Когда мы поставим приграничную заставу, такие похождения прекратятся. Но недовольство по ту сторону границы может расти, поскольку численность населения растет, земли не хватает, а расширяться им некуда. Также постоянно возникает вопрос дефицита поливной и питьевой воды. А когда наши не пускают узбекских граждан, то и соседи закрывают границу для жителей КР.

- На днях омбудсмен Турсунбек Акун заявил, что в южных приграничных районах существует проблема, когда наши граждане в связи с миграцией продают свои дома гражданам соседних республик. Те обживаются, и в результате наблюдается скрытая экспансия со стороны Таджикистана и Узбекистана. Что вы на это скажете?

- Отчасти он прав, есть такие участки, например в селе Таш–Тумшук в Баткенском районе. В позапрошлом году выделялись средства, чтобы вернуть проданные дома. К примеру, жилье выкупалось со стороны областной администрации и передавалось участковому милиционеру. Проблема существует, потому что граждане сопредельных стран предлагают за дома в два раза больше, чем местные. Конечно, дом - это частная собственность, и хозяин кому хочет, тому и продает. А через некоторое время выясняется, что гражданин соседней страны сам давно живет в Кыргызстане.

- А много ли иностранцев обжились на нашей территории?

- Они живут нелегально, через подставных лиц покупают дома, оформляют на гражданина КР или просто под расписку, проживают без регистрации. Таких подпольных жильцов около 70 можно насчитать. Но серьезной экспансии не наблюдается.

- А как обстоят дела с казахско–кыргызской границей, учитывая то, что в этом году мы тоже собираемся вступать в Таможенный союз?

- С Казахстаном все вопросы согласованы, соглашения подписаны. По условиям Таможенного союза они обязаны установить по периметру границы заградительные сооружения. Нам осталось в этом году установить 30 столбов. Остается третий этап - подписание соглашения о введении режима границы.

Что касается нашего участия в Таможенном союзе, мы должны получить определенные льготы. При пересечении границы и продвижении товаров многие вопросы автоматически снимаются. Таможенные посты на казахско–кыргызской границе уберут, там останутся только пограничники.

- В советское время не было границ, было свободное передвижение, нет ностальгии по тем временам?

- Есть, конечно. Я родом из Баткенской области. Когда–то мы могли свободно поехать в Ленинабад, ныне Худжанд, в Таджикистане, оттуда на автобусе доехать до Ташкента за ночь, погулять там, а потом вернуться. Остались хорошие воспоминания об этом. Ведь приграничное население всех трех республик, если провести опрос, скажет, что не хочет установления настоящей границы. Простому народу хочется свободно общаться. Кому понравится, когда, к примеру, в Бекабаде колючей проволокой разделили семьи и теперь надо 60 километров объезжать, чтобы встретиться с родственниками. Думаю, что настанет такой момент, когда наши граждане смогут беспрепятственно пересекать границу, путешествовать, ездить к родственникам, знакомым, друзьям.