Политологи назвали главные беды уходящего года

Во время круглого стола политологи и эксперты Шерадил Бактыгулов, Валентин Богатырев и Тамерлан Ибраимов подвели политические итоги 2012 года.

Шерадил Бактыгулов:

- Политические итоги 2012 года не свалились, как снег на голову. Это развитие политической ситуации в 2010-2011 годах.

В Кыргызстане в 2012 году мы имеем новые непрочные институты государственной власти, государственного управления и отдельные попытки реставрации прежних тоталитарных режимов. Данная ситуация - следствие ускоренной и поверхностной либерализации общественных институтов. Свою роль сыграло и быстрое проведение парламентских выборов в 2010 году и выборов в местные кенеши в 2011-2012 годах. Главной целью этих выборов должен был стать приход к власти новых элит вне зависимости от их партийной принадлежности.

Вместе с тем нужно отметить, что среди важнейших политических итогов года стабилизирующих факторов больше, чем дестабилизирующих.

Первый итог. В 2012 году благополучие общества зависело от баланса личных интересов политиков, групп политических элит и общественных интересов. Однако такого баланса достичь не удалось.

В настоящее время личные интересы политиков имеют больший приоритет, чем интерес их собственных групп, а групповые интересы имеют приоритет над общественными. При этом есть характерная особенность – каждая группа интересов внутри страны ищет себе поддержки за ее пределами.

Второй итог. Исходя из того факта, что стержнем управления в Кыргызстане является процесс принятия решений и их исполнения, в 2012 году наиболее остро встала проблема взаимодействия формальных и неформальных игроков, руководителей, организаций и так далее в процессе принятия решений и исполнения или же неисполнения решений. Выделилась такая интересная закономерность: для всей вертикальной ветви характерны неформальное принятие решений, неформальные советники (к которым на местном уровне можно отнести зажиточные семьи). Зачастую такая практика становится или результатом коррупции или ведет к ней.

Третий итог. Становится очевидной узость и неоднородность государственной базы власти, а именно чиновников, которые зачастую имеют разнонаправленные интересы не только с интересами страны, но и друг с другом. В 2012 году в Кыргызстане сформировались три разных звена чиновников: верхнее, среднее и низшее. При этом система продвижения по карьерной лестнице не работает. Точнее, она работает для своих. Каждое звено имеет свои каналы рекрутирования интересов. Приходится констатировать, что социальный лифт работает на основе партийных и финансовых интересов. При этом профессионализм, знания и навыки перестали восприниматься как критерии продвижения по карьерной лестнице. Поэтому получается, что руководители, которые находятся в верхнем чиновничьем звене, остаются без профессионалов.

В целом можно сказать, что спустя 20 лет независимости политическая система Кыргызстана все еще находится в переходном периоде, характеризуется отсутствием реформ в административной и государственной системах.

Самый главный итог 2012 года - то, что быстрый прогресс в политическом развитии так и не произошел, однако реальный сценарий политического развития более оптимистичный, нежели в 2010 году.

Валентин Богатырев:

- Главным итогом годом можно считать, что та конституционная реформа, которая была декларирована оппозиционной бакиевской властью и была главной целью, ради которой отданы человеческие жизни, закончилась. В стране вновь президентская форма правления. Сегодня президент, а не правительство, решает все важные вопросы.

Когда Алмазбек Атамбаев говорит о сокращении президентских полномочий, то, во-первых, он говорит об этом в Германии, а во-вторых, говорит не о себе, а о следующем президенте, если он, конечно, будет.

Фактически сегодня осталась только одна позиция, которую не может контролировать глава государства – это выборы в парламент. Но ему это и не надо, его вполне удовлетворяет существующий состав.

Парламент – это далеко не лучшая часть политической элиты, который никак не представляет интересы населения. Если президент вынужден готовить стратегию страны, какие еще нужны доказательства этого? Даже в части законодательной работы парламент предельно фрагментирован и тотально лоялен к власти. Президент может сегодня полностью регулировать образование коалиции большинства. В каждой группе есть большинство тех, кто готов идти за президентом. Это значит, что он может сформировать именно ту коалицию, какую хочет.

Искусственная партизация всей страны не является демократией. И представляет собой новую редакцию того, что было при Акаеве и Бакиеве. Партии являются не инструментом продвижения интересов социальных групп, а механизмом распределения ресурсов. Раньше был один механизм – семья, сейчас другой – партии. Особенностью нашей конструкции является то, что они не прикрываются идеологией.

Роль лидерства президента определяется и предложением дорожной карты. Все дело не в том, что там написано, потому что мы видели за 20 лет много программ. Это символ президентского лидерства. Это такой знак обществу, что мы живем уже в другой стране.

Еще одним итогом года является полный развал и дискредитация квазипартийной системы, которая у нас сформировалась. Внедрение в выборы в местные кенеши партийной системы – это шаг против демократии.

Сколько еще нужно зим, чтобы поняли: стране нужно антикризисное правительство. В стране кризис управления. Исполнительная власть крайне затратна.

Вместо реального хозяина в лице премьер-министра мы получили человека, который ездит по стране и учит кыргызов: не пейте, закупайте уголь. При этом вопрос смены правительства зависит не от правительства. А от того, сколько Атамбаев может терпеть свои репутационные потери. Бабанов хотя бы мог держать удар. Критиковать Жанторо Сатыбалдиева бессмыслено. Президенту нравится премьер-министр.

К тому же постепенно формируется внепарламентская политическая среда. Я бы попросил не улыбаться при слове "Бекназаров". Человек обладает колоссальным политическим чутьем, поскольку его сторонники концентрируют протестные настроения, которые будут нарастать и к весне достигнут высшей точки.

Идет фаза затишья, после которой будет буря. У меня только одна надежда – на 21 декабря. Может, после этой даты ничего уже не будет.

Тамерлан Ибраимов:

- Как мы помним, 2012 год мы встретили вместе с правительством Омурбека Бабанова, который предложил обществу программу "Стабильность и достойная жизнь", по-другому - "100 дней".

Относительно программы Бабанова было много верных критических замечаний по поводу того, что программа многовекторная, там нет четких и ясных приоритетов, а также не определены источники финансирования. Страна столкнулась с небывалым бюджетным дефицитом и падением темпов роста экономики. Очень много было объективных проблем.

Прежде всего это продолжающаяся хроническая политическая нестабильность после 2010 года, технические проблемы на "Кумторе". Но думаю, что правительство должно было понимать все риски, которые есть на пути реализации программы. И не должны были заниматься ярким самопиаром.

Политики, которые берут на себя ответственность проводить реформы, должны быть безупречными. Потому что сложно бороться с коррупцией, когда тебя самого каждый день обвиняют в ней. Очень сложно заниматься политикой, когда у тебя в голове превалируют бизнес-интересы.

Мы прекрасно помним, что из-за коррупционных скандалов премьер Бабанов в конце концов и погорел. Можно много говорить, что скакун был лишь поводом, чтобы убрать Бабанова, тем не менее эти постоянные разборки и недоверие со стороны общественности привели к тому, что правительство было отправлено в отставку. На его смену пришло техническое правительство Жанторо Сатыбалдиева. Стало складываться впечатление, что техническое правительство не в ладах с техникой: ни с электрической, ни с газовой, ни с какой-либо другой. Это правительство освоило лишь технику дележа портфелей.

Государство занимается непонятными вещами, в результате которых находится в постоянном кризисе.

Исполнительная ветвь власти работает так же, как и в предыдущем году, то есть плохо. Что касается парламента, то он сам устал и других утомил бесконечными разборками, неспособностью договориться ни по одному более или менее серьезному вопросу.

Лично мне он запомнился бесконечными попытками попасть в правящую коалицию. К тому же, как только в парламент поступало представление из Генеральной прокуратуры о том, чтобы привлечь депутата к ответственности, они грудью вставали на защиту коллеги. Корпоративная солидарность депутатов была сильнее желания бороться с коррупцией. Президент, казалось, все время пытается изменить ситуацию, но ему как-будто что-то постоянно мешает.

То, что президент выступил с инициативой дорожной карты, – это уже хорошо. Хотя ему следовало бы сосредоточиться на более узких моментах, которые есть в Конституции, например, полномочия президента – борьба с коррупцией и судебная система. Если бы ему удалось решить проблемы в этой сфере, тогда его можно было бы назвать великим реформатором.

Антикоррупционная деятельность есть. Ряд чиновников находится в СИЗО, однако кажется, что все происходит бессистемно и немного избирательно: один подозреваемый депутат сидит, другой – нет. В одних "засветившихся" компаниях проводятся расследования, в других - нет.

Никто внятно не ответил, платил ли налоги Бабанов, была ли карусель от партии "Республика" или нет. Занималась ли мародерством партия "Ата-Мекен"? Все ждут четкого и ясного ответа от президента, который обещал бороться с коррупцией. Осталось не так много времени до того момента, когда общество окончательно разочаруется в государственной власти.

Особняком стоит попытка взятия "Белого дома". До конца неясно, что это было?

Я бы не стал говорить, что власть полностью преступна. Смена существующей власти насильственным путем совершенно не обоснованна. Есть другие пути. Оппозиция имеет право высказываться свободно.