Первый шаг в борьбе с онкозаболеваниями - ранняя диагностика
Хирургия последней надежды
В отделении онкохирургии Национального центра онкологии продлевают жизнь ежегодно более 300 больным.
— К нам приезжают люди из всех регионов со своими болью, страданиями, переживаниями. Поэтому мы стараемся не обмануть их в хороших ожиданиях. И если, как говорил Станиславский, театр начинается с вешалки, то больница и, в частности отделение, начинается с приема больного, с первого слова, сказанного ему. За свою многолетнюю практику я подметил, что больной человек воспринимает каждое слово намного тоньше, чувствительнее, что ли. Поэтому у нас в отделении железное правило: встречать больного доброжелательно, — говорит заведующий отделением онкохирургии Асанбек Токтомушев, показывая нам свои палаты и в прямом, и в переносном смысле.
— В нашем отделении нет легких пациентов — только тяжелые и очень тяжелые. И если к их страданиям добавить еще окружающий дискомфорт, то процесс выздоровления пойдет сложнее, дольше. Стены тоже лечат. У людей всегда должны быть человеческие условия. А когда все кругом облупленное, ветхое, когда запахи жуткие, это же, помимо прочего, просто унизительно. Конечно, излишеств чего–то супер у нас нет, но ремонт вот сделали. И больным приятно, и сами мы тут днюем и ночуем, — продолжает профессор Токтомушев.
— Я не хочу бросать тень на своих коллег, но равнодушия, которого в медицине и близко быть не должно, в ней очень много, — считает Асанбек Токтомушевич. — Послушаешь порой рассказы пациентов об их мытарствах, злость берет на коллег. Видят же, человек болен, что не смогут ему помочь, и гоняют от одного врача к другому. Ну объясни ему по–человечески, так, мол, и так, в Бишкек вам надо ехать, там аппаратура и так далее, и тому подобное.
— Асанбек Токтомушевич, а вы говорите правду своим пациентам об их заболевании? Хотя, попав к вам, они в принципе догадываются о нем, — спрашиваю профессора, который по нашей просьбе ведет нас в палату к самому тяжелому пациенту.
— А вот сейчас и спросите у них сами. Что касается моего мнения, то с порога нельзя оглушать больного таким известием. Понятно, что он и сам осознает, что просто так к нам никого не кладут, но, насколько далеко зашел недуг, ни он, ни мы еще не знаем. Мы должны изучить историю болезни, провести обследование. А за это время человек адаптируется к условиям, в которых оказался, — объясняет профессор Токтомушев. — Он находится среди таких же больных, как и он сам. А это очень важный момент. Они открытым текстом говорят, что у них был рак. Но один живет после операции девять лет, другой — вообще одиннадцать, а кому–то только что удачно сделали операцию. И у человека появляется такая вера, что и у него все будет о’кей, которую, может быть, даже не сможет вселить в него врач.
Вот почему еще, по мнению Асанбека Токтомушевича, так нужны и важны специализированные отделения. У каждого из пациентов урологических отделений, других лечебных учреждений своя хворь. И такой психологической подпитки от сотоварищей по болезни человек, конечно же, не получит. А этот фактор — психологический настрой больного — ни один доктор не сбрасывает со счетов. Сила духа порой творит чудеса, тем более при онкологических заболеваниях.
А самое главное — это, безусловно, кадровый потенциал всех специализированных центров и отделений, занимающихся конкретным заболеванием, в которых проводятся реабилитация больных и последующие наблюдения за ними, консультации. И онкоурологическое отделение Национального центра урологии тому пример. Тем более что заболеваемость растет, и, судя по больным, которых мы встретили в отделении онкохирургии, рак не щадит ни молодых, ни пожилых. На прошлой неделе, рассказывают врачи, выписался 96–летний пациент, прошедший полный курс лечения по поводу своего недуга. В прошлом спортсмен, альпинист, он, несмотря на свой почтенный возраст, буквально заряжал всех своей энергией.
— Он сам, как доктор: с таким пообщаешься, и депрессия от тебя убежит, — шутят врачи, которые взяли его на лечение. Хотя для его возраста оно было достаточно большой нагрузкой и на сердце, и на другие органы. И жизнелюбивый дедуля, уверяют онкологи, еще поживет.
— А что касается того, говорить–не говорить о диагнозе, то тут нет универсальных правил, да, наверное, и быть не может. В каждом случае каждый врач сам должен решать, кому что говорить. На Западе врачи не скрывают от пациента его болезнь. Но это делается даже не из гуманных соображений, скорее потому, что там страховая медицина, и страховая компания, и больной должны знать точный диагноз, чтобы определить, во что обойдется лечение, — объясняет онкоуролог.
Доктора знакомят нас с другим не менее уникальным пациентом. 64–летний Виктор Рогальский перенес четыре инфаркта. А онкологи в придачу выявили у него еще и рак мочевого пузыря в той стадии, когда уже без операции не обойтись. Без нее дни мужчины были бы сочтены. Но, с другой стороны, как его оперировать после четырех инфарктов? Больной может умереть на операционном столе: вероятность пятого инфаркта была очень большой. Перед хирургами нередко стоит такой выбор. Но в данном случае риск зашкаливал за все, если можно так сказать, разумные пределы. И все–таки хирург Туратбек Эшалиев и его коллеги рискнули, после тщательной подготовки они взяли больного на операцию. Прошла она удачно: пациент вышел из наркоза. А через день после операции больное сердце все–таки не выдержало: случился пятый инфаркт. Онкоурологи сработали оперативно, тут же позвали на помощь кардиологов и совместными усилиями спасли пациента.
— Я, конечно, не знаю, что здесь было. Но, судя по тому, что сейчас разговариваю с вами, доктора сделали все, чтобы меня спасти, — в голосе пациента, по сути вернувшегося с того света, чувствовалось волнение, а глаза повлажнели. — Пятый инфаркт — это же не шутка.
А вот его соседа по палате прооперировали уже одиннадцать лет назад. В онкологии хорошим результатом лечения считается, если человек прожил после операции пять лет. У этого давнего пациента отделения онкоурологии, который приезжает на обследования, отличные результаты и сейчас.
— Мы сделали ему операцию по своей методике, которую разработали в отделении еще в 1992 году: удалили мочевой пузырь вместе с опухолью и сформировали новый из толстой кишки, — рассказывает Асанбек Токтомушевич, знакомя нас с Александром Паршиным.
— Такая операция относится к сложным оперативным вмешательствам. И выполняется после полного излечения онкологического заболевания. И сейчас наш больной проходит курс реабилитации после сопутствующих заболеваний либо бронхита, либо простудных под нашим наблюдением. Мониторинг состояния здоровья таких пациентов необходим, — продолжил кандидат медицинских наук Мухтар Айталиев.
По словам профессора, доктор Айталиев — опытнейший хирург, выполняет очень сложные операции.
— Оперировать приходится много. В год в отделении делается более трехсот операций разных категорий: радикальные — по удалению опухолей мочевого пузыря, предстательной железы, а также реконструктивно–пластические, после которых у человека улучшается качество жизни, проводятся оперативные вмешательства в случае, если у больного произошла задержка мочи. Примерно у две третьих больных мы впервые выявляем онкозаболевание. Кроме того, к нам на корригирующее лечение приезжают больные, прооперированные нами несколько лет назад, так как именно в нашем онкоурологическом отделении больные могут получить адекватные методы лечения, — добавляет Мухтар Суеркулович. — В некоторых урологических отделениях тоже пытаются лечить онкобольных. Но адекватность проводимого там лечения не соответствует нашим стандартам. А мы, в свою очередь, придерживаемся международных. В итоге страдают больные, на долю которых и без того выпало немало страданий. И многие из них в конце концов приходят к нам.
Целую стену в кабинете профессора занимает множество дипломов, свидетельств, полученных в том числе за разработку новых технологий в хирургии. Не отстают от него и его ученики–коллеги. Все это еще раз подтверждает профессионализм врачей специализированного онкоурологического отделения. А главное свидетельство и награда — это спасенные ими пациенты, которым, без преувеличения, они дарят вторую жизнь. И нередко благодарные больные приглашают докторов на свои дни рождения.
— И мы их тоже стараемся поддержать, если у кого день рождения выпал на период пребывания в больнице. А перед Днем Победы уже с давних пор во время обхода обязательно поздравляем, дарим своим пациентам–фронтовикам маленькие сувениры. Это своего рода наша благодарность им, — говорит Асанбек Токтомушев.
— Профессор, почему онкологические заболевания диагностируют на той стадии, когда спасти больного трудно? Что требуется для ранней диагностики?
— Прежде всего современное оборудование и онкологическая грамотность семейных врачей. Компьютерная томография, эндоскопические методы исследования позволяют обнаружить заболевание на ранней стадии. Но, к сожалению, пока даже в нашем отделении нет современного оборудования. И, надо полагать, в ближайшем будущем его не будет. Летом я был в Киеве на международной конференции онкоурологов, на которой рассказывалось о роботах в операционных. И представьте, что я чувствовал, слушая об этом, — говорит профессор.
— Но мы лучше роботов! — пошутил Мухтар Айталиев. И все рассмеялись. А ведь он прав...
