Киднеппинг по–бишкекски
Уже семь месяцев после вступления приговора суда в законную силу кыргызстанка Ольга Катрич не может добиться возвращения своего сына.
О трагической истории Максима Сушкова, который родился в 2001 году, а в 2009–м был незаконно превращен в Максата Осоева, "Вечерка" уже рассказывала. Материaл вышел после того, как в защиту Ольги Катрич выступили Свердловский районный и Бишкекский городской суды.
Как мы искали Максима
На тот момент у Ольги Катрич да и у корреспондентов "ВБ" еще была жива надежда на то, что решения Фемиды имеют силу и какое–то значение в этой стране. Но сегодня она умерла. Судебные вердикты в пользу Ольги Катрич повисли в воздухе без исполнения. За все это время служба судебных исполнителей не смогла вырвать ребенка из жадных рук Арстанбека Осоева, который сделал бизнес на использовании дома, принадлежащего мальчику по наследству. Сейчас стало окончательно понятно, что именно этот дом, на который давно положил глаз Осоев, стал причиной его страшного по последствиям вмешательства в жизнь Ольги Катрич и ее сына Максима Сушкова.
О какой ласке и любви к Максиму Сушкову может идти речь, если усыновитель Осоев давным–давно отправил его к своим родственникам. И злостно скрывает местонахождение ребенка. Вот уже семь месяцев он морочит голову судебным исполнителям. Называет адреса где–то в Алайском районе Ошской области, где у его родственников якобы в целях безопасности содержится мальчик. Когда их начинают проверять, выясняется, что таких населенных пунктов не существует. Никто не знает, в каком состоянии ребенок, в каких условиях живет, здоров и вообще жив ли он. Ни кыргыз Максат Осоев, ни русский Максим Сушков не учатся ни в одной школе Ошской области. А между тем, судя по заключению судебно–психиатрической экспертизы, мальчику необходима помощь. Обследование проводилось в августе 2010 года и реально показало, к каким результатам привела "отцовская забота" Арстанбека Осоева.
"Ребенок внешне опрятен, - написали в заключении эксперты. - Но сказал, что учится в сельской школе, а значит, живет не с атой Осоевым и в 9 лет окончил только 1–й класс. Держался скованно, напряженно. Короткими фразами говорил на кыргызском языке. Ни на что не жаловался, но социально запущен. Еле читает по слогам, смысл прочитанного передать не может. На вопрос, кто такая тетя Оля, ответил "не знаю". На глазах появились слезы".
И вывод был суровым: психическое, интеллектуальное развитие Максима–Максата не соответствует его возрасту. Мальчик сильно отстает. У него не обнаружено эмоциональной привязанности ни к приемным родителям Осоевым, ни к матери - Ольге Катрич.
Психолог усмотрел к тому же наличие симптомов установочного поведения в отношении матери. То есть, проще говоря, ребенка "накручивали" против нее.
"Такая ситуация, - заключили психиатры, - носит психотравмирующий характер, отражается на психическом состоянии мальчика и затрудняет способность к самостоятельному принятию решений".
Уже тогда, по идее, надо было срочно отнимать Максима у такого "отца", лечить, передавать, если уж не матери, то, пока идут суды, под защиту органов опеки.
Прошел месяц нового учебного года, но в школе № 52, в которой должен был учиться Максат–Максим, он тоже не появился. Поскольку теперь уже одиннадцатилетний мальчик прописан по адресу Осоевых (улица Буденного, 21), недавно туда вместе с участковым приходила учительница Гульнара Акрамова выяснять, почему ребенок не ходит в школу. И она внятного ответа от Осоева не получила.
Два дня назад корреспонденты "Вечерки" вместе с судебным исполнителем Свердловской ПССИ Мирланом Ногоевым и участковым ИДН Жылдызбеком Кожобердиевым пришли в дом Осоева в надежде обнаружить мальчика и вернуть его матери. С нами были Ольга Катрич, понятые.
Удивительно, но Осоев открыл калитку, которая осталась бы закрытой, если бы Ольга пришла одна. Не посмел не открыть. Но вел себя предельно нагло, уверенно, как будто твердо знал, что ничего ему за незаконное удержание несовершеннолетнего чужого ребенка не будет. С усмешкой заявил судебному исполнителю, что с решением суда не согласен, исполнять его не будет и не скажет, где находится мальчик.
Но все же мы прошли в дом, осмотрели два этажа, чердак, хозяйственные постройки. Нигде не было и следа Максима Сушкова. Ни его тетрадей, ни учебников, ни одежды. По закону усыновитель должен предоставить ребенку место и условия для учебы и отдыха. И самое главное - усыновленный должен жить в доме своих приемных родителей, чтобы органы опеки могли удостовериться, что его права соблюдены и защищены. Кто сейчас может дать гарантию, что Максата–Максима не используют как раба где–нибудь на горном джайлоо, где кормят вместе с собаками, и не держат на цепи?
Собственно, в этом доме вообще мало что было, кроме тошоков и шырдаков. И никого. Только на первом этаже совсем юная девушка месила тесто на полу в большой кастрюле. Она оказалась дочерью Осоева и сказала, что Максим живет у дяди. Значит, уже не у отца Осоева, а у дяди?
Ужас в Свердловском РУВД
Самое страшное в этой истории то, что кыргызские правоохранительные органы не собираются и откровенно не хотят приводить неадекватного Осоева в чувство. Они выказывают абсолютное равнодушие к судьбе Максима Сушкова и его матери Ольги Катрич.
Судебные исполнители признаются, что они не могут вернуть ребенка матери по одной простой причине. "Вы же сами убедились, - сказал Мирлан Ногоев, - что Максима Сушкова в доме Осоева нет и он отказывается сообщать, где тот находится. Что же мы можем сделать? Каждый раз составляем акт об отказе выполнить решение суда и направляем представления в Свердловское РУВД и прокуратуру о возбуждении уголовного дела в отношении Арстанбека Осоева. От них никакого ответа нет".
И, как выяснилось, самые горячие сторонники Осоева работают в Свердловском РУВД. Уже второй следователь выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении человека, злостно не выполняющего решение суда и незаконно удерживающего ребенка, на которого у него нет никаких прав.
Уже не знаю, как аргументировал отказ следователь Саенко, но то, что написал в постановлении следователь Келдиев, вообще не содержит признаков разумного. Этот товарищ, предельно далекий от понимания законности, путает даты и даже статью УК указал не ту. Надо 338 ("Неисполнение приговора суда"), а у него 238. Но это мелочи, конечно. Самое главное, как он мотивирует отказ. В начале своего поразительного документа признает, что есть такой факт - невыполнение решения суда. Но, взявшись за повторную проверку этого уже всеми установленного обстоятельства, следователь Келдиев наткнулся на непреодолимое препятствие. Он, видите ли, в присутствии понятых несколько раз позвонил подозреваемому в преступлении Арстанбеку Осоеву для подробного опроса по существу. Однако "абонентский номер Осоева был отключен". "На основании вышеизложенного, - заключает этот "гений" милицейского расследования, - считаю возбудить уголовное дело по данному факту преждевременным, так как не представляется возможным объективно и всесторонне рассмотреть данный материал".
Так работают следователи Свердловского РУВД: не отвечают им преступники по телефону, они радостно тут же строчат постановления об отказе с кучей ошибок. Причем Келдиев отказал капитально - "за отсутствием состава преступления". Значит, "материал" не смог всесторонне рассмотреть, а уже признал, что в противодействии Фемиде Осоев совсем не виноват. Этот бред, не постигаемый никакой логикой, направляется в Свердловскую прокуратуру и визируется там. И только после очередной жалобы Ольги Катрич и ее адвоката прокуроры, не спеша, в очередной раз отменяют эту чушь и требуют подвергнуть уголовному преследованию Осоева.
Как нам удалось выяснить, жалобу Ольги Катрич, теперь уже в городскую прокуратуру, в которой она просит взять расследование дела на особый контроль и дать оценку действиям не только милиционеров, но и районных прокуроров, следователь Тургун Суванов привычно спускает тем, на кого заявительница жалуется, - в Свердловскую районную прокуратуру. Там привычно отменяют милицейский беспредел без всяких взысканий или указаний. Ну а в Свердловском РУВД это дело опять распределяют "на проверку" тому же Келдиеву.
Вот так и получается, что русская гражданка Кыргызстана Ольга Катрич не может вернуть своего сына, незаконно превращенного в Максата Осоева и насильственно удерживаемого титульным гражданином Осоевым. Мальчик находится в смертельной опасности, поскольку на чаше весов постоянный доход семьи Осоевых в виде использования его наследственного дома. Но кыргызская правоохранительная система считает, что в этом нет состава преступления.
Вчера в редакцию "ВБ" поступила копия письма Ольги Катрич главе государства. Оно, как и все подобные мольбы, начинается со слов: "Уважаемый господин президент! Обращаюсь к вам за помощью как гаранту Конституции нашей страны: помогите вернуть сына!". Газета "Вечерний Бишкек" присоединяется к этой просьбе. Лишь бы он Максат - Максим был еще жив...
как это было
Семейная драма на улице Фрунзе
История о том, как бишкекчанка Ольга Катрич потеряла сына, и проста, и трагична. Выйдя замуж за Владимира Сушкова и поселившись в доме на улице Фрунзе, 30, который принадлежал его матери Нине Васильевне, Ольга оказалась в крепко пьющей семье.
Вместе с мужем и свекровью прикладывалась к рюмке и она сама. Пристрастие к алкоголю быстро разрушило здоровье молодого супруга, и он скончался в возрасте 35 лет от цирроза печени, когда сыну было всего 4 года. Ольга ушла из дома свекрови, сорвалась и запила. Через некоторое время умерла и Нина Васильевна. Вот тут и появился на сцене Арстанбек Осоев, который был тогда квартальным и все знал о проблемах живущих рядом с ним людей. Как утверждает Ольга Катрич, Осоев сам предложил ей временно отдать ему Максима на воспитание, пока она не покончит с алкоголем, не найдет работу и жилье.
На первый взгляд, это был поступок благородного бессребреника, который спас несчастного ребенка, обреченного на лишения и страдания рядом с пьющей матерью. Так он и представлял себя на всех судебных процессах и в отделе опеки и попечительства Свердловской администрации. Однако последующие события показали, что это всего лишь лживая маска, под которой скрывается истинное, вовсе не отеческое лицо человека, незаконно использующего чужого ребенка в собственных шкурных интересах.
С самого начала он пресек все попытки матери увидеться с сыном. И тут же начал сдавать дом Сушковых в аренду. Затем добился через суд лишения Ольги Катрич родительских прав. И оформил через районную Свердловскую администрацию усыновление Максима Сушкова с присвоением ему нового имени Максата Осоева с изменением даты рождения. И все время Арстанбек Осоев демагогически утверждал, что делает это из лучших побуждений, спасая ребенка от матери–алкоголички.
На самом деле Ольга Катрич очень быстро опомнилась, в течение нескольких месяцев взяла себя в руки, работала в трех местах, снимала благоустроенное жилье. Но вытребовать мальчика у Осоева оказалось невозможным. Он просто не реагировал, когда она звонила в наглухо закрытые ворота. Неоднократные обращения в местную милицию с просьбой заставить Осоева отдать сына или хотя бы дать возможность увидеть его результатов не давали. Сотрудники приезжали, вели с Осоевым переговоры на государственном языке (Катрич его не знает) и тут же уезжали. Можно представить, судя по тому, как они по–хамски разговаривали с женщиной, что наговаривал на нее хозяин дома.
Но ее оказалось не так–то легко сломать, заткнуть, запугать. Ольга пошла в суды. У нее не было средств на адвокатов и на взятки судьям. Ей помогали и помогают бесплатно юристы из правовой клиники "Адилет" и в последнее время Мирлан Медетов из Ассоциации некоммерческих организаций по продвижению прав и интересов детей в Кыргызской Республике. Они выиграли все суды только потому, что на их стороне были правда и закон.
Липкая демагогия Осоева и его клевета на мать ребенка не повлияли на Верховный суд республики, который признал постановление Свердловской администрации об усыновлении супругами Арстанбеком Осоевым и Бумайрам Сатыбалдиевой незаконным, с нарушением норм Семейного кодекса КР. Были отменены Верховным судом решения первой и апелляционной инстанции о лишении Ольги Катрич родительских прав. Причем не просто отменены, а судебная коллегия по гражданским делам ВС признала, что Свердловский районный и Бишкекский городской суды сработали непрофессионально, нарушили нормы процессуального и материального закона.
Так, судья Свердловского районного суда Жаухарат Байзуллаева полностью пошла на поводу у Осоева, приняла за чистую монету все его измышления о том, что Ольга Катрич по–прежнему пьет, а прежде склоняла ребенка к бродяжничеству, попрошайничеству. А вот семья Осоевых очень заботливо относится к ребенку, не наказывает, не бьет, он там получает должное внимание, воспитание, ласку. Байзуллаева пишет в решении, что все это достоверно установлено в ходе судебного разбирательства. На самом деле только при рассмотрении дела в Верховном суде выяснилось, что никаких документальных подтверждений обвинений Осоева в адрес Катрич представлено не было.
Наоборот, несчастная мать завалила суд кучей справок и актов, что она уже несколько лет ведет трезвый образ жизни, работает, имеет жилье. И мечтает только об одном - вернуть своего Максимку. Но Байзуллаева этих доказательств даже не заметила. И, несмотря на то что в тот момент Осоев не имел никаких прав удерживать ребенка (усыновление еще не было оформлено законным образом), Байзуллаева решает удовлетворить ходатайство Осоева о лишении Ольги Катрич родительских прав, а просьбу матери вернуть сына отклонить. И такое дикое решение поддержал Бишкекский городской суд в лице коллегии, состоящей только из женщин–судей. Мало того, что все это было незаконно, но ведь еще и решение отличалось особой жестокостью. И ничего не дрогнуло в их сердцах, когда они оставляли его в силе.
Это была вопиющая несправедливость - дамы в черных мантиях осудили в 2009 году оступившуюся мать за то, что случилось в 2005 году. Притом что Осоев не давал ей возможности все эти годы даже просто увидеть сына, уж не говоря об участии в его воспитании. Все это сошло им с рук. И хотя эти решения были отменены Верховным судом как незаконные, на реноме судей это не отразилось. Жаухарат Байзуллаева, к примеру, с большим успехом прошла конкурс в Верховный суд - за нее проголосовали аж 20 членов Совета по отбору судей. Теперь она будет работать в высокой судебной инстанции и выносить окончательные, не подлежащие отмене вердикты. Что тут скажешь...
