Уроки китайского: в КНР нашли ответ на национальный вопрос

Шесть дней делегация журналистов из Кыргызстана колесила по Синьцзян-Уйгурскому автономному району (СУАР) - одной шестой всего Китая общей площадью в восемь раз превышающей площадь Кыргызстана. Более тысячи километров на автобусе! Этого хватило, чтобы понять: Синьцзян - национальная автономия, убедительно демонстрирующая успешность национальной политики КНР. Или, по крайне мере, искреннее стремление к успеху.

Конечно, напряжение между ханьцами (основным населением Китая) и уйгурами до сих пор существует. Однако правительство прилагает огромные усилия для борьбы с сепаратизмом. Принимаемые меры не только действенны, но и прибыльны для национальных меньшинств, поскольку на поддержание регионов выделяются поистине астрономические суммы. Конечно, сопровождающие нас представители отдела по пропаганде при Госсовете (правительстве) показывали только лучшее.

При этом журналистам не давали и шагу ступить без присмотра. Тем не менее совершенно понятно: китайцев устраивает, что отдельные районы полностью зависят от дотаций богатых районов (в Китае за каждым богатым районом закреплен бедный), СУАР прочно сидит "на игле" дотаций, и это преображает Синьцзян.

Здесь за короткий срок возникли новые промышленные города, построенные в пустыне. Эти города еще безлюдны, но уже нарядные, как будто вот-вот среди висящих на улицах флажках и китайских драконов выйдут трудящиеся и начнется праздник. В Китае, как выяснилось, сначала строят, а потом заселяют, а не наоборот, как в Кыргызстане.

В состав СУАР входят пять автономных округов, где компактно проживают национальные меньшинства, традиции которых трепетно хранят не только они сами, но и государство.

Например, в Или-Казахском автономном округе строятся целые микрорайоны бетонных юрт для казахов, в которых зимой они живут сами, а летом, когда уходят на пастбища, сдают туристам. Здесь приезжих принимают в юрте с казахским орнаментом. Девушки в национальных костюмах подают традиционные блюда, гостям дарят национальные головные уборы, а на дороге сидит седенький старичок, который пасет белого барашка. Старику за это платят, а гости настраиваются на особую волну первозданного кочевья.

Выложены брусчаткой лабиринты уйгурской махалли - улочки освещены, стоят урны, но нет и намека на то, что люди в СУАР пользуются телефонами, Интернетом и ездят на неплохих автомобилях. Здесь - дома-музеи, типичные уйгурские глиняные домишки, национальные концерты, галереи картин из песка, уйгурские кинжалы и платки на прилавках, а основной транспорт - повозки с лошадьми, которыми управляют колоритные дедушки… В таких местах очень много туристов-китайцев, а уйгуры живут напоказ и на этом зарабатывают.

На государственные средства сооружены туристические центры в монгольском стиле на пастбищах вокруг зеркального ледяного озера Сайрам-Нур. Вокруг озера пасутся барашки, которых никто не ест, - они тоже лишь создают антураж и настроение.

Большая часть заработанных на туризме средств остается в казне автономии и районов, а центр не прекращает направлять огромные дотации, строить города и градообразующие предприятия.

И для всего этого "первозданного" великолепия характерна ошеломляющая по своим масштабам и качеству, по своей амбициозности и успешности инфраструктура, созданная национальными корпорациями. Так, по идеальной автодороге на живописное "монгольско-китайское" озеро мы проплыли (по таким трассам плывешь, а не едешь) мимо самого длинного в мире висячего моста, переброшенного через глубокое ущелье и идеально вписывающегося в грандиозный пейзаж Тянь-Шаньских гор, ничуть его не испортив. Мост длиною 1 176 метров соединил два тоннеля по обе стороны каньона. Конструкция возвышается над пропастью на высоте 355 метров. Сопровождающие нас чиновники не забыли упомянуть, что уникальный инфраструктурный объект является двенадцатым в мире по протяженности и шестым - по высоте.

Кстати, между национальными строительными корпорациями существует совершенно живая конкуренция и никакой монополии, по крайней мере, в этой отрасли. Но об этом - в следующей части.