Проект Минздрава по изменению системы финансирования попросили доработать
Динара Сагинбаева: Результаты анкетирования потрясли
Разговор с министром здравоохранения Динарой САГИНБАЕВОЙ состоялся на следующий день после заседания правительства, прошедшего в минувшую пятницу. Она была, конечно, немного расстроена тем, что проект Минздрава по изменению системы финансирования в отдельных лечебных учреждениях не приняли, а попросили доработать.
- Но пути выхода системы здравоохранения из сложившейся ситуации надо искать, поскольку пациентам от бюджетного финансирования остается на диагностику и лечение всего ничего, - с этой больной темы и начался наш разговор с министром здравоохранения.
- Поэтому вы и предложили на заседании кабмина пилотный проект по введению оплаты за медуслуги в восьми лечебных учреждениях?
- Мы очень осторожно подходили при отборе каждого. И. о. министра соцразвития акцентировал внимание на гинекологической больнице и Центре репродукции человека и предложил исключить их из этого списка, мотивируя это тем, что охрана материнства и детства - приоритетное направление. Хотя там, и не только там, ничего бесплатного нет: больные платят почти за все. И это притом что клиники находятся на гособеспечении, то есть не платят за коммунальные услуги, пользуются гособорудованием и так далее. Мы предложили просто легализовать неформальные платежи. На заседании программу предложили доработать, что мы, надеюсь, сделаем.
- Динара Зарлыковна, а почему бы не увеличить размер сооплаты?
- Мы уже не один год предлагаем, чтобы работодатель платил не два, как сейчас, а три или четыре процента в Фонд ОМС либо сам работающий отчислял один–два процента на свое лечение.
Повышение размера сооплаты однозначно пополнило бы Фонд ОМС. По сути, размер сооплаты не менялся с момента ее введения. А за десять лет повысились цены и на лекарства, и на услуги, и на технологии. Поэтому в программе государственных гарантий на этот год мы все же увеличили размер сооплаты. Но это коснется не всех, а только незастрахованных граждан.
- Если человек захочет перечислять какой–то процент со своей зарплаты на лечение, то что для этого надо делать?
- Добровольные частные виды страхования у нас пока не внедрены. Но если они все же появятся, то человек может заключить договор на какой–то определенный вид медицинской помощи. Добровольное медицинское страхование не может быть, как говорится, на все - у человека просто не хватит страховых средств.
Мы были только рады, если бы заработали как альтернатива механизмы добровольных видов страхования. У нас есть частные компании, но их вклад в систему страхования очень маленький. Сейчас уже есть прослойка общества, которая хочет получать медицинскую помощь на более высоком уровне.
- Складывается впечатление, что городское здравоохранение не подчиняется Минздраву. Он не может даже распоряжаться своими кадрами.
- Мэрия выделяет около полутора миллиарда сомов на здравоохранение столицы. И еще более 180 миллионов сомов на зарплату врачам, адресную медпомощь пенсионерам, малоимущим и так далее. Система финансирования нашего здравоохранения построена таким образом, что все средства должны аккумулироваться на национальном уровне, то есть в госбюджете, пока Бишкек не вписывается в эту схему.
Хотя, судя по результатам нашего анализа, мэрия стала выделять меньше денег на городские стационары. Мы задались вопросом, почему? Оказалось, что в бюджете городских больниц не заложены средства на питание. Продуктами их обеспечивает специальное управление при мэрии.
- Но вот именно с этим–то как раз не согласны главврачи городских больниц. Они считают, что госсредства, идущие на содержание штата сотрудников этого управления, - это пустая трата. Нет экономии, потому что в ней никто не заинтересован. А главврач, как хорошая хозяйка, знал бы, из чего, а главное, на сколько человек сегодня надо приготовить обед.
- Мы не случайно сейчас поднимаем вопросы о частно–государственном партнерстве. Пришло время создавать комбинаты питания. Не будет огромных затрат на пищеблок в больницах. Город сможет построить комбинат и сам обеспечивать едой больницы, поскольку в его руках сконцентрированы все средства.
- Говорят, премьер подписал распоряжение о ликвидации департамента здравоохранения.
- Действительно, месяца два назад очень остро стоял вопрос о том, чтобы ликвидировать департамент здравоохранения, а деньги на медицину из мэрии передать республиканскому бюджету, чтобы вся система здравоохранения страны была единым целым. Но по законодательству правительство не имеет права вмешиваться в дела местного самоуправления. И в случае чего мэрия может и не дать деньги, которые она выделяет на дополнительные выплаты. А это добавка к зарплате медработников, в том числе специалистов Станции скорой медицинской помощи. Кроме того, это и капитальный ремонт, приобретение санитарного транспорта, оборудования, на адресную помощь уязвимых слоев населения. Республиканский же бюджет не потянет таких расходов.
- Иными словами, кто платит, тот и командует парадом. Получается, главврачи столичных больниц - слуги двух господ: мэрии и Минздрава. Причем, как показывает практика, мэр - человек, далекий от медицины, - решает, кого из них уволить, кого назначить, а не коллегия Минздрава, которая все–таки лучше знает своих сотрудников.
- В положении о департаменте здравоохранения говорится, что его учредителями являются Минздрав и мэрия, то есть мы имеем равную степень влияния на департамент и на городские организации здравоохранения.
Однако если регионы присылают нам представление на назначение–увольнение, а мы не согласны, то в письменной форме обосновываем решение. С мэрией же такой работы пока не проводится. Руководитель департамента просто ставит нас в известность: такого–то мы сменили на такого–то. А вот официальных представлений, как с другими регионами, нет. Назначений через приказ Минздрава не проводится. И получается, что кандидатуры назначаются мэрией.
- Вы намерены ломать это единоличие?
- Мы хотим привести все это в соответствие с законом.
- Что, вы боретесь со взятками?
- Настолько они укоренились в сознании и нашего населения, и наших сотрудников, что, кажется, стали жизненной нормой. Конечно, я не могу сказать так обо всех моих коллегах, но, к сожалению, большинство оказались втянутыми в этот процесс. Мы проводили анонимное анкетирование в нескольких лечебных учреждениях и были готовы ко многому. Но то, что мы увидели, даже нас, повидавших многое, потрясло. С порога больницы, чтобы положить туда больного человека, надо платить. Даже за то, чтобы отдать передачу, надо платить.
И при этом чаще пациенты говорят, что это вознаграждение, их личная благодарность за лечение, а не взятка. Поэтому пока население будет совать конверты врачам, это будет продолжаться.
А то иногда получается, что "благодарят" врача, потом жалуются. Начинаешь спрашивать фамилию, кому пациент дал деньги, никто не хочет говорить. Все боятся: а вдруг к нему еще придется обращаться, а он, мол, припомнит и зарежет. Не зарежет!
Но со взятками должны бороться не только сами медики, но и правоохранительные органы. А то есть случаи, когда ловят на взятке с поличным наших работников. Мы их увольняем. Но те каким–то образом выходят сухими из воды. Один из них даже потребовал восстановить его на работе, иск предъявил, что мы его, дескать, незаконно уволили.
Результаты анкетирования мы озвучили на коллегии. Через некоторое время в тех же больницах проведем его повторно. И если люди продолжат говорить о тех же недостатках, мы будем делать соответствующие выводы о работе руководителей больниц. Вводя анонимное анкетирование, мы хотели услышать мнение пациентов о качестве медуслуг, которые они получают, об отношении медперсонала к ним и о том, насколько честны наши врачи.
- Вы уже уволили стольких главврачей. Не боитесь мести с их стороны?
- А почему я должна бояться? Никого не уволила из–за того, что этот человек мне просто не нравится. У меня в принципе нет такого подхода к руководителю: "нравится не нравится". Если есть нарушения, если он не справляется со своими обязанностями, то он должен оставить свой пост. Я всегда беседую с кандидатами на увольнение. И мы расстаемся не врагами.
А потом, как говорится, волков бояться - в лес не ходить. Как же мы тогда будем улучшать работу в нашей системе? Мы разработали положение о том, чтобы все руководители лечебных учреждений назначались на конкурсной основе. Тогда не будет препираний с мэром, местными властями. Например, в госслужбе проходят тестирование: набрал соответствующее количество баллов, значит, твои знания позволяют тебе занять кресло руководителя. Конечно, мы не хотим сию минуту расставаться со всеми нынешними руководителями.
Мы сейчас хотим обучить всех главврачей, директоров клиник на курсах менеджмента, управления системой здравоохранения. На сегодняшний день нам не нужны главврачи в том, прежнем, понимании слова, которое вкладывалось в него во времена Союза, да и сейчас тоже. Больница или любой центр - это огромный орган, во главе которого прежде всего должен стоять управленец, мы проводим переговоры с Академией управления при президенте, чтобы точно определиться, какими должны быть эти курсы.
- Когда состоятся выборы директоров центров онкологии, хирургии сердца, курортологии?
- Мы подготовили проект постановления (он согласован со всеми министерствами и ведомствами), но процесс затянулся. К сожалению, у Минюста есть возражения по этому постановлению. Но, чувствуется, осень будет жаркой.
- Что вам уже удалось сделать в должности министра, что у вас вызывает удовлетворение?
- Прежде всего то, что мы приняли программу "Ден соолук". И впервые, наверное, при ее обсуждении с международными донорами начали отстаивать свои интересы. Не секрет, раньше доноры диктовали условия. Например, не раз при реализации программы "Манас таалими" мы говорили, что в наших лечебных учреждениях требуется ремонт, нужны новые медучреждения. Конечно, семинары, учеба тоже нужны, но не в такой острой степени, как обустройство лечебных корпусов. Нам иногда просто некуда даже ставить то оборудование, которое доноры время от времени нам поставляют. Если в больнице нет водопровода и санитарки носят воду из колонки, находящейся за тридевять земель, как в таких условиях соблюдать противоэпидемический режим?
На последнем саммите доноров говорилось о том, что нам надо улучшать инфраструктуру медицинских учреждений. Без этого изменения вносить - значит кидать деньги на ветер. Доноры согласились с нами.
Это одно. И второе. Мы смогли убедить доноров, что, помимо вопроса о приобретении пищевой добавки для детей "Гузалык", у нас есть более насущные проблемы. И деньги, которые предназначались для покупки "Гузалыка", мы в итоге перераспределили: либо купим на них реамобили для перинатальных центров Баткена и Джалал–Абада, или отремонтируем детскую инфекционную больницу в Оше, которая находится в ужасном состоянии.
Мы также задались вопросом, почему 75 процентов бюджетных денег на здравоохранение уходит на зарплату. Почему в городе переизбыток врачей, а в районах их катастрофически не хватает? Но в то же время штатная структура в регионах сохраняется, деньги выделяются на пять–шесть докторов, согласно штатному расписанию, хотя работают два–три, которые делят эти деньги. Поэтому надо более тщательно подходить к штатным нагрузкам. Я думаю, что при их пересмотре мы можем изыскать внутренние резервы.
Есть проекты по государственно–частному партнерству, которые основательно могут поддержать здравоохранение. Установка оборудования инвесторами в регионах может помочь тысячам людей, которые вынуждены приезжать в Бишкек, чтобы пройти какое–то обследование. Человек порой на дорогу тратит денег больше, чем стоит сама процедура. Или взять лабораторную службу. Почти все медицинские учреждения в Бишкеке имеют свои лаборатории, но при этом нередко больных отправляют в частные. А ведь можно все лаборатории в больницах объединить и построить одну современную. Это реально сделать только в рамках частно–государственного партнерства. То есть поле деятельности в здравоохранении для инвесторов очень большое.
