Дети подземелья
Очень жаль, что чиновники из Минздрава и Бишкекского департамента здравоохранения не видят, как спускаются в подвал и поднимаются наверх пациенты профессора КРСУ Якова Песина - дети с церебральным параличом. Это душераздирающая картина.
Известно, что чиновники от медицины и иже с ними относятся к профессору с особой "любовью", замешанной на зависти и полном непонимании, а точнее, даже нежелании понять, какое великое дело он делает для страны в целом и для каждой семьи, где есть больной ребенок или взрослый, лишенный в силу каких–то причин возможности ходить и мыслить. А потому предпринимают все, чтобы загнать в угол замечательного доктора, за помощью к которому обращаются и простые смертные, и избранные. И вместо того чтобы помочь ему возвращать к нормальной жизни обреченных больных, его, наоборот, лишили такой возможности, выделив ему и пациентам крохотный кабинетик в подвальном помещении Центра семейной медицины № 8. Так у нас нынче недальновидные чиновники от медицины, и в частности департамента здравоохранения, относятся к профессионалам, к профессорам, расшвыриваясь кадрами, которым, без преувеличения, нет цены. Причем чиновничий люд это прекрасно знает.
И ладно, если бы это делалось, повторяю, из–за особой "любви" к известному профессору. Но больные–то тут при чем? Природа и без того обделила их многими радостями жизни. Чиновники же отнимают у них последнюю надежду на то, чтобы научиться хотя бы передвигаться без посторонней помощи, самостоятельно чистить зубы и умываться.
Из письма в редакцию "Вечерки" родителей детей, которые проходят курс лечения у профессора Якова Песина:
"У наших детей церебральный паралич и другие неврологические заболевания, поэтому они нуждаются в постоянном наблюдении и квалифицированном лечении. Мы обращались ко всем специалистам в этой области, какие только есть в нашей стране, но только после лечения у Якова Матвеевича у наших деток появилась положительная динамика - кто–то уже ходит самостоятельно, кто–то только пытается делать первые в своей жизни шаги. Для нас, матерей, это целое событие. Каждый из нас в разное время пришел к Песину. Но все мы узнали о нем от таких же родителей, детей которых он лечил, и которые благодарят за это Бога.
Вкупе с методикой лечения, которую применяет Яков Матвеевич, таким больным, как наши ребятишки, нужны лечебная физкультура, массаж, помощь психологов, логопедов. Это поможет облегчить их состояние, только так они смогут адаптироваться к нормальной жизни в обществе. Поэтому дайте ему возможность работать в нормальных условиях, от этого зависит судьба сотен таких ребятишек, как наши. Выделите помещение, где профессор может лечить наших детей. Ведь, кроме него, им никто не может помочь. Не ставьте на наших детях крест. Ведь они же живые.
Среди нас пошли разговоры, что Яков Матвеевич не хочет далее практиковать. И если это случится, мы будем сражаться за своих детей. А за них мы готовы на все". Под письмом стоит целый столбик подписей. В конце строчка: "Приходите, мы вам больше расскажем и покажем, каких результатов мы добились после курса лечения у Песина".
И мы отправились в ЦСМ № 8, в подвал, куда перевели профессора и его пациентов. Лечить тяжелейших больных в таких жутких условиях - издевательство над детьми и их родителями. И простите, но тот чиновник от медицины, который сделал это, похоже, сам больной человек и, как говорят, на всю голову. А его диагноз уж точно не подлежит лечению. Ему даже не поможет уникальный метод, используемый профессором Песиным.
- Лимфотропная терапия, которую мы применяем при таких тяжелейших заболеваниях, как детский церебральный паралич, гидроцефалия, инсульт и другие, восстанавливает секрецию и отток тканевой жидкости, позволяет управлять водным транспортом в организме, сохранять и восстанавливать нормальную жизнь клетки. Лекарственные средства, используемые для ее проведения, разрешены во всех странах мира, в том числе и в Кыргызстане. Как показал 15–летний опыт, перерыв между обострениями при хронических заболеваниях увеличивается до 5 - 7 лет, а во многих случаях позволяет восстановить нарушенные в организме химические и биохимические процессы. В результате больные дети и взрослые возвращаются к полноценной социальной жизни. Таким образом, лимфотропная терапия - современный способ лечения больных, работающий на уровне клетки, - объяснил профессор Песин.
По его словам, впервые в неврологической практике она была внедрена при лечении больных туберкулезом нервной системы в Национальном центре фтизиатрии. Этот метод позволил сократить срок излечения туберкулезного менингита до двух месяцев против 6 - 12, при этом у больных оставались минимальные неврологические осложнения, не мешающие социальной жизни.
Этот же метод был опробован в отделении ангионеврологии больницы скорой медицинской помощи (ныне Бишкекский центр травматологии и ортопедии), где лечились больные с острым нарушением мозгового кровообращения. По результатам работы совместно с сотрудниками отделения ангионеврологии были опубликованы научные статьи и статьи для практикующих врачей в журналах, рецензируемых высшими аттестационными комиссиями Кыргызской Республики и России, в которых даны рекомендации по использованию лимфотропной терапии в неврологии. Акты для внедрения и включения лимфотропной терапии в курс лечения больных с острым нарушением мозгового кровообращения были подписаны тогда еще главным врачом этой больницы.
Но метод лимфотропной терапии не нашел применения в наших лечебных учреждениях. Хотя профессор Песин готов рассказать, показать, научить. Однако не хотят, вернее, не дают возможности тем, кто хотел бы освоить эту методику. Поскольку сама неврологическая служба страны, похоже, тяжело больна из–за непомерных амбиций ее отдельных представителей, которые терпеть не могут профессора Песина и постоянно вставляют ему палки во все начинания. Но это, как говорится, их личные проблемы: кому подавать руку, а кому нет. А вот почему эти личные проблемы мешают государственным интересам и больным, этот вопрос уже Минздраву, который не дает на него ответ многие годы.
В стране, лидирующей уже лет десять, если не больше, по смертности от мозговых кровообращений в Евразийском регионе, из рук вон плохо поставлена неврологическая служба. Печальное многолетнее первенство - тому свидетельство. Но нет у нас до сих пор ни центра, ни оборудования, ни новых методик, ни профилактики, ни реабилитации. Начальник управления организации медицинской помощи Минздрава Анара Ешходжаева, которой я позвонила после получения письма родителей детей, страдающих тяжелыми неврологическими заболеваниями, сказала, что денег на создание центра нет. "У нас такими детьми занимаются в Национальном центре охраны материнства и детства, есть реабилитационный центр в Ак–Суу, а если родители не хотят воспитывать больных детей, то для них открыт интернат в Токмаке", - сказала Анара Сагынбаевна. Из ее слов можно понять, что перемен в неврологической службе ждать не придется в обозримом будущем. Одним словом, мы как были в первой категории смертников, так и остаемся в ней. А количество пациентов с инсультом увеличивается, и все больше детей рождается с тяжелыми неврологическими патологиями.
Вопрос о создании неврологического центра стоит давно. Еще года три назад известный в нашей стране детский невропатолог Нурмухамед Бабаджанов сказал, что система реабилитации детей с такими заболеваниями вообще выпала из поля зрения государства. "На мой взгляд, надо сделать так, чтобы в центре стоял больной ребенок, а вокруг него бегали представители всех служб реабилитации, а не наоборот, как происходит сейчас. То есть ситуация подталкивает к тому, что крайне необходимо создавать центры для оказания помощи и взрослым, и детям. Как бы тяжело ни было это для государства. Но прежде надо сломать стереотип, что эти дети безнадежны", - сказал он тогда. Однако эта проблема кричит до сих пор, и не слышит крика родителей разве что глухой. И не видит результаты работы с такими детьми уж точно слепой.
В подземелье центра семейной медицины № 8 мы встретили шестилетнюю Аману, с которой познакомились месяца два назад. Тогда Амана, которая не ходила с рождения, а после лечения у профессора Песина только–только начала делать первые шаги при поддержке плачущей от радости мамы.
- А теперь посмотрите, она ходит самостоятельно. Дома вообще не усадишь ее, - мама светится от счастья.
- О том, что у дочки ДЦП, мы узнали случайно, когда ей было два годика. И вот с тех пор лечим нашу девочку. Каждый год ездили в санаторий Ак–Суу. Но только после десятидневного курса лечения у Якова Матвеевича она начала наступать на ноги. Мы узнали о профессоре случайно, о нем так много хорошего говорили наши знакомые. Поэтому как только вернулась из санатория, поехала с Аманой к профессору. Таких детей нигде не берутся лечить. А он взялся, и вот результат.
И каждая мама старалась рассказать нам о том, как изменились ее дочь или сын: один (у мальчика диагноз "аутизм", и был он, мягко говоря, никакой. - Авт.) стал активным, научился даже считать, другой - улыбаться, держать головку и стоять на ножках, и так далее. И профессор Песин - это последний доктор, к которому, как сказала одна из мамочек, их сам Бог привел. До этого они обошли всех.
Наверное, профессор Песин мог бы работать в каком–то частном центре или создать свой, но он, похоже, не ставит это целью.
- Проводить лечение в рамках частного центра - это слишком дорогое удовольствие. Один квадратный метр арендуемой площади, например, стоит двадцать долларов. А при учете всех тех медикаментов, которые необходимы для лечения, родителям придется выкладывать в день не менее трех тысяч сомов. У большинства нет таких денег. Но и проводить лечение так, как сейчас, полукустарным способом, в подвале нереально, - считает профессор.
Как мы уже рассказывали, после увольнения бывшего главного врача ЦСМ № 8 профессора, который работал в более–менее нормальных условиях, переселили в подвал, а ему самому предложили место невропатолога в поликлинике. Я думала, что ослышалась, когда Яков Матвеевич сказал мне о своем новом назначении. Увы, нет.
- Центр закрыли, он, сказали, незаконно существовал, юридически не был оформлен. Но что мешает это сделать? Это не займет много времени, надо лишь подписать приказ и подготовить документы для Минюста. Но не хотят же, - говорит профессор.
- И вопрос–то не во мне. Мне лично это особо не нужно. Но после того, как я вернулся из Израиля, меня буквально атаковали столько больных - и взрослых, и детей! Все ждали, по их словам, моего возвращения. Однако если департаменту и Минздраву не нужны эти больные люди, то что я могу сделать? - говорит профессор. - Я готов работать, помогать им и учить других. Но если считают, что не надо этого делать, значит, не надо.
- Причем лечить детей с врожденными неврологическими заболеваниями надо до года, а лучше еще раньше, тогда не будет вот таких последствий, - профессор глазами показал на больных ребятишек. - Для устранения дефектов младенцу в таком возрасте надо три–пять дней. А потом организм восстанавливается сам. Лимфотерапию вообще больше десяти дней проводить не надо. За это время в организме восстанавливается циркуляция спинномозговой жидкости, как и предусмотрено природой. Мы со своей фармакологией только можем помочь организму справиться с какими–то первыми проблемными задачами. А дальше организм начинает срабатывать намного лучше, чем мы со своими лекарствами. И начинать лечить младенцев, родившихся с травмами, микрокровоизлияниями, следует, повторяю, прямо в роддомах, - уверяет Песин. - Просто надо отработать лекарственные дозы.
Он и его ученики, без сомнения, отработали бы. Так ведь не дают же им такой возможности.
