ТС - полезный и важный инструмент. Использовать его или нет - дело Кыргызстана

"Экономическая интеграция - полезный и важный инструмент развития, который правительство может использовать в целях решения структурных проблем национальной экономики. С интеграцией появляются новые возможности для экономического развития, но это не манна небесная, которая вдруг упадет с неба. Это лишь возможность, которую страна, инвесторы, предприятия могут использовать, а могут не использовать", - именно так в интервью интернет-редакции "ВБ" охарактеризовал ситуацию с вступлением Кыргызстана в Таможенный союз Казахстана, России и Белоруссии директор Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития, Евгений Винокуров.

Наш собеседник, который проводит исследования влияния на экономику процесса присоединения, также рассказал об ожидающих Кыргызстан экономических изменениях, интеграционных процессах на постсоветском пространстве, взаимоотношениях ТС с ВТО и Китаем, а также преобразовании ТС в Евразийский экономический союз и возможном кризисе, аналогичном в Европейском союзе.

- Начнем с вашего мнения об интеграционных процессах на постсоветском пространстве. Чем хороши такие объединения, как ЕврАзЭС, ТС и ЕЭС?

- Давайте определимся, что я директор Центра интеграционных исследований, а не интеграционной пропаганды. В задачи Центра входит разбор информации, работа с цифрами, расчетами экономических и социальных последствий, сценариями, подходами. По всей экономической интеграции сейчас очень много эмоций, много политики и просто не хватает технического разбора - прежде всего цифр. Задачей нашего центра, созданного Евразийским банком развития в прошлом году, как раз-таки и является насытить это поле экономическим анализом.

По экономической интеграции нужно четко с самого начала понимать, что это не панацея от всех бед. Вот вступит Кыргызстан в Таможенный союз, и все сразу станет здорово. Нет, не станет здорово только от этого.

Экономическая интеграция – это инструмент: важный, полезный, интересный инструмент экономического развития и создания стабильности. Для меня, прежде всего, экономическая интеграция - это создание странами-участниками для себя долгосрочных правил игры в экономике, достижение эффекта масштаба и обеспечение таким образом фундамента устойчивого развития.

Для Кыргызстана это особенно актуально сейчас - создать себе такой фундамент для долгосрочного роста. Чтобы расширить горизонт планирования с нынешних 2-3 месяцев, ведь именно таков горизонт планирования большинства предприятий, до нескольких лет.

- На каком этапе сейчас вступление Кыргызстана в Таможенный союз?

- Мы провели в прошлом году исследование по вступлению Кыргызстана в объединение. В прошлом году появилась рабочая группа Кыргызстана и стран-участников Таможенного союза. Республике предстоит присоединиться почти к полутора сотням различных документов. Работа по своему объему чисто технически может занять до двух лет. Меньше просто не получается. А ведь в разработке еще около 50 документов Евразийского экономического пространства. Хорошо, что Кыргызстан присоединился к этому процессу на достаточно раннем этапе.

- Вы сказали, что комиссии работают над техническими моментами вступления. Наш Минэконом говорит, что никакой работы не ведется. Можете пояснить, идет работа или нет?

- Комиссия создана официально с 1 февраля 2012 года. Сейчас нанимается персонал, решается вопрос по зданию. Вероятно, значительная часть 2012 года уйдет на решение технических вопросов по персоналу, чтобы сесть и начать полноценную работу. Рабочая группа в октябре прошлого года создана, конкретные люди от Бишкека, Москвы, Астаны и Минска определены.

- Что изменится в Кыргызстане после вступления в союз?

- Важно с самого начала четко уяснить, интеграция в рамках ТС и ЕЭП - это значительно больше, чем просто объединение и диверсификация таможенного тарифа. Это и вопросы защиты инвестиций, и крайне важный для Кыргызстана вопрос трудовой миграции, благодаря которой переводы составляют примерно треть кыргызстанского ВВП. Денежные переводы трудовых мигрантов - крупнейший компонент валового продукта республики.

В рамках ЕЭП есть соглашения, посвященные только трудовой миграции. Одно из них предоставляет странам-участникам так называемый наднациональный режим. То есть мигранты могут работать без квот и лицензий, просто по трудовому договору. На них распространяются некоторые элементы социальной защиты, их дети могут ходить в школы и детские сады.

По нашему мнению, эффект этого соглашения для Кыргызстана в случае присоединения будет очень велик. Оно позволит нелегальным гастарбайтерам в России и Казахстане выйти из тени, что означает снижение "коррупционного налога". Люди почувствуют себя лучше. Объем трудовых переводов должен вырасти.

Что касается торговых последствий, здесь ситуация непростая. Единый таможенный тариф (ЕТТ) стран Таможенного союза сейчас составляет в среднем 10,5 процента. После вступления России в ВТО он будет снижен до среднего 7,8%. Средний таможенный тариф Кыргызстана - 5,1. По соглашению в рамках вступления в ВТО Кыргызстан имеет право повысить его до 7,7 процента. Это право запечатлено в договоренностях о вступлении в ВТО.

- А что вы скажете о таможенных тарифах?

- Уже этим летом в ВТО вступает Россия, следом за ней подтягивается Казахстан. Россия согласовала с ВТО средний таможенный тариф - 7,8%. Обратите внимание, что возможный уровень увеличения среднего тарифа для Кыргызстана и сниженный единый таможенный тариф ТС практически одинаковы. Это существенно облегчает вообще вопрос по Кыргызстану, ТС и ВТО.

Вероятно, понадобятся так называемые процедуры adjustment в рамках ВТО, когда страна садится за стол переговоров и заново согласовывает свои таможенные позиции. Но представляется, что этот вопрос можно решить гораздо легче, чем кажется на первый взгляд, потому что сейчас единый таможенный тариф ТС уменьшается.

Дальше возникает вопрос: "Зачем же нужно Кыргызстану вступление в ТС?". Прежде всего для того, чтобы заложить основу долгосрочного роста. Вот что бросается в глаза в последней статистике по КР - ее рост в 2011 году практически полностью обеспечен внутренним потреблением и расходами государства. А частный сектор не инвестирует, не является драйвером роста кыргызской экономики сейчас.

Почему? Потому что частный сектор не уверен в будущем, он не делает долгосрочных вложений, а работает по принципу: купи-продай. Взял деньги, что-то купил, через 2 месяца продал, очистился, закрыл долги и пошел дальше.

В прошлом году рост кредитования в банковском секторе Кыргызстана составил 20% в нацвалюте, 17% - в инвалюте. Все секторы показали рост кредитования за исключением одного - строительства. В нем спад. Это может говорить только о том, что частный сектор не работает на долгосрочную перспективу. Нет уверенности в будущем. Вступление в ТС как раз могло бы дать тот "якорь": создать долгосрочные правила игры, дать защиту инвестициям всем инвесторам.

- Нужны ли денежные компенсации ВТО?

- По подсчетам наших экспертов, речь может идти о компенсациях от $40 до $180 млн со стороны Кыргызстана. Но тут есть целый ряд нюансов. Смотрите, уже за стол переговоров сядет не Кыргызстан - маленький торговый партнер с пятимиллионным населением и $5 млрд ВВП. Сядет за стол переговоров Таможенный союз с двумя триллионами ВВП, огромный торговый рынок. Вес больше, сила в торговых переговорах больше.

Такой торговый партнер лучше переговаривает с ВТО, давить может сильнее. Он может сказать: "Будет так и так". Можно с позиции силы разговаривать. И дальше возможен такой технический вариант: уже ТС в рамках единого таможенного тарифа где-то идет на уступки в рамках ВТО. В Таможенном союзе скажут: "Кыргызстан - наш член, который в определенных позициях повышает таможенный тариф, но мы вам уступаем как союз по другим позициям". И здесь согласовывается уже не таможенный тариф Кыргызстана, а отдельные позиции и субпозиции таможенного тарифа большого союза. Это легче.

- О деньгах идет речь?

- Это теоретическая постановка вопроса. ВТО - торговый клуб, а не законодательная организация. Страны садятся за стол переговоров и начинают обговаривать таможенные тарифы. Раз Кыргызстан повышает тарифы, ВТО заявит о денежных компенсациях. В свою очередь ТС скажет: "А давайте поговорим лучше о том, что таможенный тариф ТС немножко снизится. Вот какие вам товарные группы интересны? По мясу курицы? Давайте поговорим, немножко снизим". И так далее.

И переговоры уже начнут проходить не на уровне Кыргызстана, а всего ТС. Несколько месяцев ведут нормальные технические торговые переговоры и потом к обоюдному удовольствию договариваются. Конечно, на практике никто не допустит того, чтобы Кыргызстан выплачивал денежную компенсацию.

- Какие инфляционные последствия ожидаются от вступления КР в ТС?

- Вопросы, связанные с инфляцией, являются одними из стандартных аргументов против вступления Кыргызстана в Таможенный союз. Я слышал цифры от 10% до 100%. Категорически не согласен с этими цифрами. По нашим расчетам, скачек будет в пределах 3%. Но это одна из плат за вступление в ТС. Конечно, немало, но это не 10, 20 или 50 процентов, как говорится.

- Половина экономики сидит на реэкспорте товаров из Китая. Как отразится на экономике сокращение или даже прекращение товаропотоков из Китая?

- Пожалуй, это ключевая проблема, но она связана не с вопросом вступления Кыргызстана в Таможенный союз. Режим реэкспорта так или иначе должен будет трансформироваться со временем, вот в чем проблема. Просто не удастся его долгосрочно удержать.

Сейчас фактически беспошлинно заходит товар из Китая в Кыргызстан и через бишкекские рынкы переваливается на Центральную Азию и Россию, причем опять без пошлин. Такой режим таможенного транзита реэкспорта не устраивает Казахстан и Россию.

Фактически мы имеем таможенную прореху в теле ТС. Сможет ли такой режим сохраниться на долгие годы? Вряд ли. Рано или поздно это придется решать. И тут мы имеем два варианта развития событий. Или реальный таможенный контроль устанавливается на кыргызско-китайской границе, или на кыргызско-казахской границе.

Легкого решения этой проблемы нет. Просто в рамках Таможенного союза эту проблему удастся решить более цивилизованно путем структурной перестройки кыргызской экономики, а также некоторых льготных периодов и уступок со стороны ТС. Вот заходят ткани и фурнитура из Китая в Кыргызстан. А что если с помощью крупных инвестиций и режима наибольшего благоприятствования в странах ТС развить конкурентоспособный текстильный сектор в республике и экспортировать уже готовую продукцию?

Здесь можно говорить о том, что в рамках Таможенного союза есть возможность согласовать льготные периоды по ряду чувствительных позиций. Такие прецеденты есть. При создании ТС в 2010 году по ряду товаров были согласованы льготные периоды сроком до трех лет для всех стран-участников союза. Этот вопрос можно ставить в рамках переговоров и обсуждать с будущими партнерами.

- В Кыргызстане считается, что если республика вступит в ТС, то российским и казахстанским компаниям будет выгодно открывать производства в КР за счет дешевой рабочей силы и низкой стоимости электроэнергии. Как вы оцениваете такой путь развития?

- Инвестиционная привлекательность Кыргызстана должна резко повыситься. У Кыргызстана есть два крупнейших фактора международной конкурентоспособности, которые сейчас в недостаточной мере используются. Во-первых, это дешевая рабочая сила, что означает возможность развития трудоемкого производства – агропромышленного комплекса и легкой промышленности.

Во-вторых, потенциально колоссальные запасы неиспользуемой энергии. Можно развивать гидроэлектроэнергетику и на ее основе строить энергоемкие, капиталоемкие производства горнодобывающего сектора.

Да, должны прийти российские, казахстанские инвесторы. И не только из стран СНГ, но, подчеркиваю, и иностранные инвесторы тоже. Например, из Китая и Евросоюза. Тем компаниям, которым сейчас неинтересно работать на пятимиллионный рынок республике, может стать интересно работать с перспективой на единый рынок Таможенного союза

Наиболее отчетливо бросаются в глаза колоссальные возможности использования резервов АПК. Кыргызстан сейчас является нетто-импортером продовольствия, а по своим сравнительным и конкурентным преимуществам может быть крупным экспортером.

- Есть ли гарантии, что в Кыргызстане действительно начнут открываться производства?

- При вступлении республики в ТС речь должна идти о пакете договоренностей. Например, можно обговорить меры бюджетной поддержки, когда Россия с Казахстаном поддерживают Кыргызстан на переходный период по бюджету. Дальше можно заключить пакет соглашений по целевым инвестициям. Уже в рамках соглашения о вступлении достигаются меморандумы, конкретные договоренности о целевых массивных инвестициях в кыргызскую экономику: гидроэнергетику, горнодобывающий сектор.

Потом в республику заходят крупные компании, рассматривающие возможности финансирования. Но об конкретных обязательствах компаний речи пока быть не может. Это бизнес. То, что инвестиционный режим Кыргызстана улучшится, должно повлиять на их инвестиционные решения. Кыргызская экономика обладает рядом крупных преимуществ. Если к ним добавить еще и инвестпривлекательность и долгосрочные правила игры, которым бизнес поверит, то инвесторы пойдут.

- Предположим, мы вступили в ТС, но бизнес не пошел в республику, и еще реэкспорт товаров прекратился. Что дальше?

- Интеграция - это не панацея от всех бед, гарантий, конечно, никто не даст. Это вопрос постоянных долгосрочных усилий, причем на уровне внутренней политики государства.

- Насколько в этом велика роль кыргызского правительства?

- Она центральная. Внешние игроки не могут решить проблемы внутренней экономики и политики.

- Можно ли сказать, что все зависит от действий правительства в этом направлении?

- Можно сказать, что экономическая интеграция - полезный и важный инструмент развития, который правительство может использовать в целях решения структурных проблем национальной экономики. С интеграцией появляются новые возможности для экономического развития, но это не манна небесная, которая вдруг упадет с неба. Это лишь возможность, которую страна, инвесторы, предприятия могут использовать, а могут не использовать.

- Как в ТС рассчитывается распределение сумм ввозных таможенных пошлин и сколько составит доля Кыргызстана? Насколько эта сумма отличается от текущих показателей доходов по таможенным поступлениям?

- В настоящее время все пошлины заходят в общий "котел" интеграционной тройки и дальше распределяются по согласованной формуле, которая периодически пересматривается.

По расчетам наших экспертов, Кыргызстан сможет претендовать на долю от 0,62 до 0,73 процента собираемых таможенных пошлин ТС, что должно составить порядка 140 миллионов долларов в год. В настоящее время таможенные пошлины, собираемые в Кыргызстане, составляют примерно 100 миллионов в год.

- Есть тезис, что раз Россия и Казахстан вступают в ВТО, то зачем вообще нужен ТС. Ваше мнение по этому поводу?

- Эти процессы взаимодополняемые. Их нельзя рассматривать как взаимоисключающие. Региональная интеграция не отменяет глобальную, и наоборот. В рамках ВТО страны, прежде всего, берут на себя обязательства по тарифной защите и по некоторым нетарифным мерам.

Если страны хотят, они эффективно защищают свои рынке с помощью квот, лицензирования, фитосанитарных мер, антидемпинговых процедур. Так происходит на практике. В рамках Таможенного союза сделать это сложнее.

Логика ТС - действительно единый рынок, что мы сейчас и наблюдаем по динамике товарооборота между странами, который вырос на 40 процентов в прошлом году. Те, конфликты, которые происходят в рамках ТС, отчетливо иллюстрируют, что единый рынок создан. Например, ряд российских предприятий начал перерегистрироваться из России в Казахстан. Это не массовый поток, но есть довольно характерные случаи. Начинают бить тревогу. Но рыба идет туда, где глубже, а предприятия идут туда, где более благоприятный инвестклимат.

Кстати, у Кыргызстана будут существенные преимущества. Ниже уровень налогообложения. НДС, в частности, ниже, чем в России. Налоги же не согласовываются в ТС.

- Также в Кыргызстане существует устойчивое мнение о том, что ТС - это геополитический союз против Китая…

- Китай - важнейший партнер всех стран ЕврАзЭС и СНГ. Мы успешно сотрудничаем в рамках ШОС.

Так что о союзе против Китая речи быть не может, но надо понимать, что КНР последовательно и талантливо ведет долгосрочную внешнеэкономическую политику. Экономическая экспансия ведется успешно, настойчиво и очень грамотно, что вызывает только восхищение.

Однако это не всегда в наших долгосрочных интересах. Экономическое сотрудничество с Китаем нужно выверять на предмет долгосрочных последствий.

- Кыргызстан больше направлен на либерализацию экономики, а страны ТС, наоборот, защищают свои рынки. По вашему мнению, какой путь должен выбрать Кыргызстан?

- Золотую середину, наверное. Тот путь, который Кыргызстан выбрал, присоединяясь одним из первых в СНГ к ВТО в 1998 году, базировался на тезисе: малая экономика должна полностью открыться внешним рынкам, и все будет хорошо. Тезис показал свою несостоятельность.

Экономика открылась, производство рухнуло, а инвесторы не пошли. Почему? Да потому что неинтересно! Внутренний рынок маленький, страна небогатая. А на внешние рынки здесь работать сложно.

Мы подходим к интересному вопросу: как оптимально сочетается глобальная интеграция в ВТО, либерализация экономики и вступление в региональный союз. В теории международной торговли есть такой термин как anchor - буквально переводится как "заякориться". Малым экономикам нужен крупный региональный якорь. Он идеально дополняет либерализацию и глобальную интеграцию. Тем же китайским инвесторам тоже будет выгодно зайти в Кыргызстан с крупными инвестициями с перспективой работать не на маленький рынок Кыргызстана, а на двухтриллионный рынок ТС.

- В 2015 году нас уже ждет Евразийский экономический союз. Можете провести аналогию с Европейским союзом, не ждут ли нас такие же проблемы, как сейчас в Европе?

- Есть клише, глубоко зашитое в нашем интеграционном ДНК, что мы должны во всем следовать опыту ЕС. Просто 20 лет мы мыслили интеграцией по опыту Европейского союза. Между тем интеграции у нас разные по своей сути.

ЕС отталкивается от слияния независимых государств. Три десятка европейских государств превращаются в квази-государство. Мы же идем принципиально с другого базиса. 20 лет назад были единым государством и единой экономикой. И мы видим ежедневно, насколько единая экономика Советского Союза "зашита" в работающей сейчас инфраструктуре и в производственных связях предприятий.

Например, европейцы только сейчас подошли к массовой трудовой миграции и ее регулированию. А у нас трудовая миграция стала первым элементом постсоветской интеграции.

Теперь мы подходим в вопросу о том, будет ли повторение европейского кризиса на евразийском пространстве. В этом плане Европейский союз дает нам хороший урок того, как делать нельзя, особенно в части валютной интеграции.

Страны ЕЭП с 1 января согласовали три похожих критерия. Тоже по госдолгу, дефициту бюджета и инфляции. Теперь нужно отработать механизмы того, чтобы критерии соблюдались. Это предстоит сделать в ближайшие два-три года до основания ЕЭС. И только потом задумываться и тщательно просчитывать плюсы и минусы единой валюты. Мы сделали соответствующие расчеты в рамках крупного проекта ЦИИ ЕАБР по анализу эффектов ТС, результаты получились очень непростые.

Если с ходу необдуманно создать единую валюту, то можно разорвать ткань единого экономического пространства. В любом случае это не вопрос на ближайшую перспективу.

- Как можно ускорить присоединение КР к ТС?

- Нужна устойчивая политическая воля с обеих сторон, планомерная "занудная" техническая работа, которую пресса особо не видит, да и не должна видеть. Эта работа не на уровне министров, а на уровне экспертов и начальников отделов, которые согласовывают один за другим вопросы таможенного тарифа и десятки конкретных соглашений.