Отцы и дети нашей стаи

Конфликтный потенциал

"Только он к тебе подходит, сразу бери камень и бей до крови, нет камня, хватай карандаш и не бойся выколоть глаз!" - такими словами напутствует своего 9-летнего сына 50-летний мужчина по дороге в школу.

"Маргинал", - тут же реагируют одни.

"Быдло из новостройки", - перебивают другие. Эпитетов и ярлыков наберется куча. Только неподходящие все они.

Статный мужчина, отец четверых детей, причисляет себя к людям искусства, студию собственную имеет, молодую жену… любит, двухэтажный дом содержит в чистоте и порядке. Можно сказать, порядочный человек. Слов своих не стыдится и от них не отказывается.

"Вы знаете, я люблю своих детей и не допущу, чтобы кто-то их подавлял или обижал. Если моего сына ударил одноклассник, он должен дать отпор", - совершенно уверен в своей правоте мужчина.

"Когда я услышала эти его "бей камнем, выкалывай глаз", у меня просто затряслись руки и сердце разболелось. Представляете, 9-летнему ребенку отец внушает такие вещи?" - делится педагог начальной школы.

По словам психотерапевта медицинского центра "Дар" Марины Данько, поведение среднестатистического кыргызстанца в повседневной жизни за последние несколько лет претерпело заметные изменения. Люди стали жестче, живут с оглядкой, не доверяют друг другу, чаще раздражаются. Причиной всплеска агрессии среди подавляющего большинства населения, по мнению специалиста, стало психологическое расстройство стресса, проще говоря, депрессия.

"Это связано, во-первых, с социальной и политической нестабильностью у нас в Кыргызстане, которая порождает у населения чувство незащищенности и, как следствие, массовую агрессию. Особо ярко проявляют себя все эти явления прежде всего в детской среде", - говорит психотерапевт.

После проведения опроса среди учителей столичных школ на предмет психологической помощи в трудных ситуациях школьникам можно прийти к выводу, что штатные школьные психологи зря едят свой хлеб. Многие учителя от вопроса: "Обращаются ли ученики вашего класса к психологу?" - приходили в смятение. До сих пор у нас бытует мнение, что к психологу водят психов. Потому зачастую отвечают коротко: "У нас в классе нет проблем".

Одна из преподавательниц призналась, что обращалась к школьному психологу за помощью, когда у нее в классе один мальчик покусал другого. Однако психолог оказался несостоятельным и разрешить конфликт не то что сразу, а вообще не смог.

"Ситуация сложная. Тут нужно подходить комплексно, подключать родителей. Давайте я сегодня почитаю материалы на эту тему и завтра скажу вам, что делать", - пообещал преподавателю штатный целитель школьных душ, а на следующий день заболел и не пришел в школу.

Проблема квалифицированных кадров в нашей стране - тема для отдельного материала. Можно отметить лишь то, что в ходе исследование так и не нашелся ни один положительный пример работы школьного психолога. По словам Марины Данько, любой конфликт, особенно в детской среде, должен решаться незамедлительно, "здесь нет времени на размышление и чтение литературы".

"Конфликт должен решаться сразу, а потом это решение должно закрепляться в течение времени, то есть психологи должны вызывать этих детей, разговаривать, пытаться найти причины конфликта и точки соприкосновения. К сожалению, у нас сейчас в школах не проводятся психологические тренинги, как, к примеру, это практиковалось лет десять назад. Детей, да и взрослых необходимо учить основным правилам коммуникации. Зачастую родители, уверенные, что правильно воспитывают своих детей, не знают элементарных норм поведения в коллективе, обществе. Чему они могут научить своих детей?" - задается вопросом психотерапевт.

Вначале было слово

Приверженность крайним взглядам в Кыргызстане, по моим наблюдениям, входит в моду. Политики на заявлениях, выбивающих из-под ног землю, делают пиар, остальные самоутверждаются.

В речах любого уважающего себя кыргызского политика всегда найдется место для одного-двух предложений, призывающих к борьбе с экстремизмом - с той самой приверженностью крайним взглядам. Разница лишь в том, что словосочетание "крайние взгляды" звучит как позиция и не вызывает особого опасения, а экстремизм принято считать действием, и от этого страшно.

За взгляды у нас никого не наказывают, спохватываются только когда совершаются действия. Например, человек открыто заявляет: "Да, не соблюдаю правил дорожного движения, и что? Докажите!". А потом он убивает на дороге кучу народа. И какой прок от таких доказательств?

В нашей стране существуют организации, борющиеся с бандитизмом и экстремизмом, все пытаются поймать "нужного", уличить "неподелившегося", наказать "зарвавшегося". А кто-нибудь задумывается над тем, что интеллигентный папа, призывающий своего малолетнего сына к насилию, является самым настоящим идейным вдохновителем будущего экстремиста? Где гарантия, что сегодня, получив добро на выкалывание глаза, завтра этот ребенок не осуществит наказ родителя?

"Ребенок воспринимает все очень буквально, родитель для него всегда прав, чтобы он не делал, что бы ни говорил. Именно в детстве закладываются основные программы дальнейшего поведения человека. Самое страшное, что родитель, который говорит своему ребенку такие страшные вещи в нашей стране всегда остается безнаказанным. Его никто не вызовет в суд, никто не оштрафует за эти слова. Да в принципе ведь никому и дела нет, что там говорят родители своим детям. Никто же не задумывается о том, что рядом через стенку в приличной семье растят террориста", - говорит Марина Данько.

По словам директора общественного объединения "Поколение Инсан" Гульжан Бекембаевой, в последние год-полтора в Кыргызстане заметно увеличилось количество преступлений, совершаемых детьми до 15 лет.

"Мы можем судить о всплеске детской преступности только исходя из количества заявлений поступивших в милицию. О том, что происходит за спиной милиции, мы можем только догадываться. Однозначно, дети стали более жестокими, озлобленными. Мы работаем только с детьми входящими в группу риска, детьми из неблагополучных семей или детьми без родителей, то есть с маленькими людьми, борющимися за выживание и совершающими чаще всего кражи. Эта социальная группа на виду и мы знаем об этих проблемах. А проблемы детей из благополучных семей остаются неназванными, это никто не обсуждает", - говорит Бекембаева.

Директор общественного фонда "Центр права" Гульнара Шаршекеева, напротив, говорит об уязвимости детей из обеспеченных семей. По ее словам, во многих известных семьях наших нынешних руководителей у детей проблем больше, чем у беспризорников.

"Вседозволенность, отсутствие жизненных ориентиров, человеческого внимания и истинной любви, а также задабривание подарками со стороны родителей делают из этих детей моральных уродов. Вы знаете, сколько историй нам приходится выслушивать, сколько покалеченных жизней мы увидели! Как ни ребенок известного политика - так то преступник, то наркоман. Родители делают карьеру, бизнес, мотаются по командировкам, идут по чьим-то головам, этому же учат и своих детей. А результат не заставляет себя долго ждать. Потом эти же родители со слезами бегут искать помощи", - рассказывает Гульнара Шаршекеева.

В конце беседы она практически признается в собственном бессилии: "Просто не знаю, куда бежать, у кого просить помощи. Дети в этой стране никому не нужны. Хоть пионерию возрождай…"