Рак лечим, а психику калечим?

Рак молочной железы излечим. По словам генерального директора Национального центра онкологии Накена Касиева, при ранней диагностике из ежегодно заболевших 500-550 женщин, 22 процента умирают, остальные благополучно вылечиваются, однако при наличии определенных условий. К ним относятся не только наличие финансов, но и поддержка на всех уровнях, начиная от собственной семьи и заканчивая государством. О том, что необходимо еще сделать, чтобы как можно больше женщин выходили победителями из этого боя с заболеванием, мы поговорили с директором ОФ "Школа восстановления здоровья после мастэктомии" Любовью Осинцевой.

- Каковы причины развития такого заболевания как рак молочной железы?

- У развития рака есть много причин. Но я бы хотела обратить внимание на влияние стресса и ухудшающейся экологической обстановки. Однако стресс стоит на первом месте. Сейчас в стране нет экономической стабильности, женщины очень переживают за будущее своих детей, волнуются из-за каждодневных проблем, связанных с необходимостью добывать пропитание. Ведь зачастую они везут семьи на себе. В стране безработица, детское здоровье оставляет желать лучшего, растет недопонимание в семьях. Если постоянно пребывать в состоянии тревоги, то это рано или поздно вылезет в виде какой-нибудь болезни. А наш восточный менталитет тем и отличается, что женщина, заболевая, скрывает свое заболевание. Боятся человеческой молвы, осуждения со стороны окружающего общества. Ходят мифы, которые нужно разрушать. К примеру, о заразности заболевания. И в этом СМИ должны играть важную роль. Экология тоже играет определенную роль в росте заболевания, но не такую, как в гигантских мегаполисах.

- Почему женщины скрывают заболевание? Ведь оно не заразно.

- Часто женщину не принимают в семьях, от нее уходит муж. И поэтому перед женщиной всегда стоит дилемма: а если уйдет муж, смогу ли я поднять детей. Заболевание специфическое, потому что после ампутации груди женщин часто посещают депрессии, потому что она каждый день себя видит. Когда у человека удалят желчный пузырь, он этого не видит в зеркале. А женщина себя видит каждый день и это ее травмирует. Тем более когда ты не можешь приобрести нормальный протез и специальное белье. А у нас всего 500 женщин. Это не астрономическая цифра, им можно помочь. Протез стоит в Интернете около 1 200 сомов, поэтому государство может помочь в этом отношении, если обеспечит поставки продукции по своей цене.

- Насколько нам известно, в мировой практике принято протезы получать бесплатно…

- Практически немногие могут в Кыргызстане получить протезы бесплатно. Когда мы обратились, то не получили точного ответа: сколько протезов получается и выдается. Поэтому женщины либо покупают, заказывая из России, либо сами себе мастерят из ваты, марли, семени льна, гречихи и так выходят из положения. А бывает, что получают не тот размер. Сегодня женщина рассказывала, что у нее из-за несоответствия протеза испортились пропорции фигуры: на фоне немаленького живота грудей было не видно. Это угнетает женщину. Это инвалидность, которая видна издалека. В стране не работает закон об онкологии. И свои права женщины с раком молочной железы предпочитают тоже не отстаивать.

- По какой причине?

- Часто женщины, боясь подходить к врачам, молчат о том, что в стране не соблюдается закон об онкологии. Потому что говорят: а кто нас после этого будет лечить, как нас будут лечить, к кому мы после этого можем обратиться. То есть выбора особого нет. Это не секрет, что заработная плата врача маленькая, а профессия очень сложная. Всему находятся объяснения. Женщины понимают, что сейчас в основном услуги платные, никто за существующую заработную плату на этом месте работать не будет. Женщины с пониманием относятся и к самому врачу. К тому же никто не верит, что права можно защитить, как-то себе помочь.

- Как обстоит дело с женщинами из отдаленных регионов страны?

- В отдаленных регионах, конечно, рак молочной железы не лечат. Только у нас в Республиканской онкологической больнице. Потому что зачастую есть только один путь лечения – хирургический. В селах нет лабораторий, которые могут диагностировать заболевание: доброкачественное оно или злокачественное. Там нет возможности проводить химиотерапию или лучевую терапию, поэтому они вынуждены ехать сюда. У нас только в Оше есть клиника, которая частично что-то делает в этом направлении. Разумеется, дорога и проживание в столице стоит немалых денег. И это тоже серьезная психологическая травма для женщины.

- А сколько в среднем стоят лекарства?

- Цены колеблются от 800 сомов до 200 долларов за пачку лекарств, которых едва хватает на месяц. А пить их нужно пять лет. Для многих такие суммы - неподъемные. И многие отказываются от химиотерапии из-за отсутствия денег.

- Есть ли разница в выявлении заболевания в селах и городах?

- Выявление происходит по-разному, в зависимости от степени обращения: кто когда приехал, кто когда заметил. Тут разницы между селом и городом нет. И в Бишкеке есть запущенные формы, и в регионах. Мы, женщины, не обращаем внимания: кажется, я жива-здорова, чувствую себя великолепно, зачем мне идти к онкологу или к маммологу. Во всем мире уже всем понятно и ясно, что рак молочной железы помолодел. Поэтому нужно ходить и проверяться достаточно рано, чтобы на раннем этапе выявить и себе помочь.

- Что еще нужно предусмотреть, кроме протезов и лекарств, чтобы окончательно его победить?

- У пациенток есть, конечно, потребности. Есть Школа восстановления здоровья, она существует меньше года, в нее уже записалось свыше 80-ти женщин, а офиса для регулярных встреч нет, но мы не теряем надежды, что нас услышат и нам помогут. И ещё – у нас нет опыта по психологической поддержке женщин. Мы мечтаем о горячей линии. К примеру, женщины с регионов получили хорошее комплексное лечение и поехали домой. Там малейшее какое-то воспаление, что-то случилось, она уже в панике и собирается мчаться сюда, в онкоцентр, а если бы была горячая линия, на которой бы работали специалисты, они бы ее выслушали. Успокоили и, возможно, даже ехать сюда не нужно было бы. Вдруг это просто реакция организма после оперативного вмешательства или лучевой терапии. Она вынуждена со слезами на глазах, со страхом, опять тратить огромные деньги. Мы хотим, чтобы государство помогло создать горячую линию. Мобильная связь в республике у каждого работает, поэтому это было бы очень хорошо, если бы горячую линию нам помогли организовать.